Байки кремлевского диггера

От всех этих переживаний я слегла с температурой тридцать восемь. А домоуправление, как будто по сговору с Березовским, еще и отключило мне в этот момент горячую воду. В результате, мне пришлось эвакуироваться в квартиру подруги, живущей неподалеку от редакции.

Чтобы прийти в себя, я старалась вообще не думать ни о Коммерсанте, ни о Березовском и лежала, заткнув уши наушниками от плеера, слушая на полной громкости какое-то попсовое радио. Но меня умудрились достать и здесь: в два часа ночи в минутном ньюс-брейке между музыкой, Русская служба новостей обрадовала меня:

– В Издательском доме Коммерсантъ только что произошел переворот. Известный предприниматель Борис Березовский официально объявил о том, что приобрел контрольный пакет этой газеты. Бывший главный редактор Коммерсанта Раф Шакиров отстранен от должности. Временные полномочия главного редактора возложены на Леонида Милославского, который до недавнего времени являлся генеральным директором этого Издательского дома…

Весь следующий день я провалялась с температурой. А вечером, когда все-таки добралась до редакции, меня встретил Леня Милославский:

– Ленка, как жаль, что тебя не было! К нам тут приезжал Борис Абрамыч поговорить. Очень хотел тебя видеть… (Это было откровенной гиперболой, потому что мы с Березовским были в тот момент совсем не знакомы. – Е. Т.). Мы тебе дозванивались-дозванивались, но почему-то никак не могли тебя нигде найти!

Я сказала Милославскому, что это не странно, потому что дома меня не было, а пейджер залило дождем.

Через пятнадцать минут сотрудник отдела по работы с персоналом принес мне мобильный телефон:

– Лена, распишитесь, пожалуйста… Леонид Михайлович Милославский распорядился выдать вам мобильный, чтобы он всегда мог с вами связаться…

Мобилы в то время были только у руководства газеты. Все же остальные сотрудники ходили, как тогда было принято выражаться, как лох с пейджером. Даже мне, кремлевскому обозревателю, служебный мобильный до этого выдавали только на время командировок.

Нетрудно представить, какими косыми взглядами смотрели на меня после этого подарка от Березовского рядовые сотрудники Коммерсанта:

– Уже покупают? Ну понятно…

* * *

Оскорбленная всем происходящим до глубины души, я, точно Димитрий в Углич, сбежала к Слоним в Дубцы и спряталась там ото всех.

Через пару дней туда приехала наша подруга Наталия Геворкян, хорошо знавшая Березовского лично, и принялась меня уверять, что БАБ и не думает вводить в Коммерсанте цензуру:

– Да ему этого просто не надо! Для информационных войн ему вполне хватает и телевидения. А со своими газетами он всегда, к счастью, обращался по-раздолбайски! У него вообще другой стиль работы: он никогда не вводит цензуру в редакции, у него просто есть несколько журналистов, с которыми он плотно работает, и через них он старается оказывать точечное влияние. Но тебе-то на это должно быть наплевать!

Я просто не знала, что делать. С одной стороны, знаменитая публикация в Коммерсанте статьи с критикой разворота Примакова над Атлантикой (в момент махровой при-маковской цензуры в других СМИ), после которой я и решила вернуться в Коммерсантъ, стала возможной именно благодаря Лене Милославскому. И как раз вопреки Рафу Шакирову, который теперь был уволен. Милославский вообще идеологически был мне чуть ближе. И каким-то шестым чувством я подозревала, что если бы Шакиров остался главным редактором – совсем не исключено, что в момент предвыборной компании Коммерсантъ начало бы кренить в лужковско-примаковскую сторону. Но с другой стороны, то, как Березовский обошелся с этим хорошим главным редактором, мне претило.

И самое главное – я вообще не хотела занимать в начавшейся предвыборной компании ничью сторону – ни близкую мне, ни далекую.

И тут выход нашелся сам собой. Меня уверяют, что БАБ не будет вводить цензуру? – подумала я. – O'k! Отлично, я принимаю эти правила игры! Я буду продолжать работать как ни в чем не бывало и писать статьи в обычном духе. Тогда и посмотрим, насколько Березовский плохой цензор. Все выяснится очень быстро: либо это окажется правдой, либо Борису Абрамовичу придется меня просто уволить, – решила я. И, успокоившись, вернулась в Москву.

* * *

Милославский встретил меня веселой прибауткой:

– Не волнуйся, Ленка! Дорогу отсюда – на х… я хорошо знаю! (Имелось в виду как раз его предыдущее увольнение из Коммерсанта. – Е. Т.)Так что если Борис Абрамыч попытается ввести здесь цензуру, – я еще раньше тебя отсюда уволюсь!

Однако цензурные проблемы начались у меня уже через месяц. Написав статью о бардаке, творящемся в Кремле, я, как обычно, сдала ее редактору отдела политики Нике Куцылло, а она, в свою очередь, поставила текст в номер. Но за полчаса до сдачи газеты в печать нас попросил зайти сидевший в тот день на хозяйстве заместитель главного редактора Кирилл Харатьян.