Байки негевского бабайки

Прости, но нам опасна смута.

Тебе я не желаю зла!

Но разболтаешь вдруг кому-то

Что дочь моя больна была?!

Такого не должно случиться!

Хоть я иду на то, скорбя:

До внуков посиди в темнице,

А там и выпущу тебя!

И золота насыплю груду,

И слуг пошлю тебе служить.

И даже, веришь? — Счастлив буду

Коль здесь останешься пожить.

Бодрись! Недолго так продлиться!

Ты после сам же будешь рад.

Эй, стража, мальчика в темницу!

Да в самый дальний каземат!»

14

Тюрьма. Сей образ тошнотворный

Смущает мудрые умы.

Не зря народ твердит упорно:

«Не зарекайся от тюрьмы!»

Ученый, вор или завсклада

Виновный в чем-то или нет,

Фортуна обернется задом -

И ты — в тюрьме на много лет.

Но жизнь течет — чего же проще!

Не важно, сколько долгих дней,

В тюрьме — не на печи у тещи,

Но сильный выживет и в ней!

Его ведут, токая в шею,

И стражей смех летит вослед.

Уже Ванюша сожалеет,

Но в сожаленьи толку нет.

Кричит за стенкой хрипло ворон,

да тень решетки на полу.

Увы, ему еще не скоро

Плясать на свадебном балу.

А солнце полчаса в окошке

И жажда ночью волком выть

И в лес родной, хоть на немножко.

И вонь (а как же ей не быть?)

И будут до смерти знакомы

Солома, дверь, окно, скамья.

Тюрьма надолго станет домом

А крысы станут как семья.

А мы, терпение имея,

Оставим время течь пока,

И навестим-ка Еремея,

Царя, что потерял сынка.

15

А впрочем, что же с ним случится?

Ну постарел, но не зачах,

Да волос будто серебрится,

И будто дым стоит в очах.

С потерей сына не озлился,

Но стал умнее и добрей.

Народ почти в него влюбился

И звал «Отец наш Еремей».

16

Оставим же его в палатах

И вновь к герою на часок.

У Вани в полночь, в казематах,

раздался тихий голосок:

«Заснули стражи, все в покое.

Любимый, ты изобрети.

как силой, хитростью какою,

тебя отсюда мне спасти?»

И Ваня улыбнулся тихо:

Расстался он не зря с конем!

Проснётся спящий. Минет лихо!

То предсказание о нем!

«Принцесса, если в поле чистом

ты трижды посвистишь в ладонь

да крикнешь: «Появись, мой Быстрый!»

к тебе слетит волшебный конь.

Как с человеком с ним обсудишь,

Как отвести мою беду.

Раз ты меня, как прежде, любишь,

То я надеюсь, верю, жду.

17

Три ночи с той поры минуло,

И за царевичем пришли.

Его, под крепким караулом

Во двор дворцовый повели.

А там знакомый облик снова –

(как эту радость перенесть?!)

на троне золота литого

любимый жабьелицый тесть.

«Ну что, сынок, снести не в силах

цвет неба ярко- голубой?

Меня принцесса упросила.

Проститься нужно ей с тобой.

Я обещал. Совсем не врун я

Меня в молитвах помяни!

Принцесса — вот она, шалунья.

Прощайтесь! Только без возни!

Принцесса к Ване подбежала,

(в глазах блестит огонь любви)

И, взгляд потупив прошептала:

«Конь здесь уже. Момент лови!»

И конь слетает словно птица,

Царь на солдат своих орет,

А Ваня на коня садится,

Принцессу на руки берет,

И полетели. Пар клубился,

И был победным ветра вой

А рваный плащ как вымпел вился.

Теперь действительно домой.

18

Не опишу (не хватит места

И не владею так пером)

Когда царевич и невеста

Предстали вдруг перед царем.

А Еремей? Ясна картина.

Чуть не удар его постиг:

Взамен украденного сына

Двоих детей обрел он вмиг.

И были счастливы все трое.

И счастлив Еремей втройне.

Какую свадьбу им устроил!

Сказать и в сказке трудно мне!

И всем гостям плясал на диво

Сам царь счастливый Еремей.

Мой прадед пил и мед, и пиво

На этой свадьбе средь гостей.

А после зажили счастливо

Ванюша с суженой своей,

И жили долго и красиво,

В любви у внуков и детей.

19

Но слух в народе шел, упорен

(Иван уж схоронил отца),

Что часто вился черный ворон

Над крышей царского дворца

И весь народ поверил свято

(народ не будет верить зря)

Что вороны и воронята –

Родня их славного царя.

Бежал из царства люд полночный

И говорили люди встарь:

«Всё видит ворон. Красть невмочно.

Узнает ненароком царь!»

Но нынче кто об этом знает?

Наш мир на старый не похож.

Такое в сказке лишь бывает,

А сказка, как известно, ложь!

***

Укоры совести

Туча серая, мохнатая,

надо мной висит с утра,

как мартас, набитый ватою,

мною порванный вчера

***

Зря родители сердились.

Тихо я играл мячем.

Мамины духи разлились

сами. Я здесь ни при чем.

***

Клякса будто синий глаз,

взгляд со стенки задней.

Стала комната сейчас

ярче и нарядней.

На унылые обои

я пролил чернила.

Что ж родителям обоим

в комнате не мило?

***

На асфальте листья в крапинах

им слетать пора пришла.

И большая чашка папина

так слетела со стола.

***

Солнце в речку опускается,

двор под вечер опустел.

Почему же получается

все не так, как я хотел?

А когда укоры совести

тяжело смотреть на свет.

И печальней этой повести

ничего на свете нет.

***

Медвежонок

В комнате моей стоят на полке

Ровным строем выстроившись в ряд

Три дикообразные иголки,

двадцать пять пластмассовых солдат,

два пера — фазана и павлина,

в ярких красках русских сказок том.

И, конечно, мой дружок старинный –

медвежонок с желтым животом.

Я уже не маленький мальчишка:

В школу с этой осени хожу.

На подушку медвежонка Мишку

Перед сном я все равно ложу.

Одному ему про все на свете,

Я могу поведать, потому

что моих секретнейших секретов

Мишка не расскажет никому.

Я большой, и я уже не верю

В сказки про принцесс и колдунов,

и что могут плюшевые звери

охранять от злых и страшных снов.

Пусть об этом Мишка не узнает,

Думает, что отгоняет сны.