Байки о любви, семье и теще

Ах, какая это была девушка! Совсем прозрачная блузочка нараспашку. А под блузочкой - совсем ничего. Юбка - кусочек полоски на бедрах. А остальное глаза и ноги, ноги и то, что под блузочкой, которая совсем уже нараспашку.

Гиви, как все это увидел, закрыл ладонями лицо и опустился за прилавок на корточки. Чтобы не мерещилось. Замотал головой, как в нервном тике, словно хотел избавиться от призрачного видения, но когда приподнялся, она уже стояла перед ними. Даже дядя Сосо, который долго-долго пожил на своем веку и охладел ко всему на свете кроме весов и набора торговых гирь, и тот заулыбался. А Вахтанг, сорокалетний брат-паскудник, которому одной жены мало, протянул ей самый спелый, самый огромный мандарин.

- Кушяйте, кушяйте на здоровье. Будете са-а-всем цветущей, как этот мандарин.

Она приняла его, повертела в ладони, смахнула другой рукой желтую челку и, подморгнув ему, Гиви, мило улыбнулась. Гиви, что никогда не было в его жизни, даже постарался покраснеть и снова опустился на корточки. Оттуда и услышал её сопрано:

- Я бы килограмма три купила.

Гиви тут же взял себя в руки, выпрыгнул из-под прилавка и давай кидать ящики с мандаринами с одного места на другой, выбирая из каждого самые крупные, самые спелые.

- Зачем такой кра-а-сивой покупать. Кра-а-сивой бесплатно отпускаем, приговаривал паскудник, принимая из дрожащих рук Гиви цитрусы. - Сумка или пакет есть?

- А вот, - журчала она, - У меня газета есть. Давайте в газету, я из неё куль сделаю.

Гиви на прилавок уже килограммов пять набросал таких мандаринов, которых и сам никогда не ел. Полный куль набили мандаринами. А незнакомка, к сожалению Гиви, прижала куль к блузке и закрыла то, что под ней находилось.

- Счастливо, мальчики.

А Гиви даже заплакать от горя не успел, как куль разорвался, и мандарины камнепадом полетели вниз.

А девчушка нагнулась, стараясь поймать раскатывающиеся в стороны цитрусы, и обнажила то, что находилось под блузкой.

- Мам-ма-мия! - вознес руки к небу Гиви, и, отталкивая Вахтанга и дядю Сосо, бросился на помощь незнакомке. Он на четвереньках ползал по заплеванному асфальту и поднимал фрукты. Рядом, на карачках оказались и родственнички. С не менее отчаянной резвостью подхватывал катящиеся цитрусы дядя Сосо. А братец, шелудивый пес Вахтанг, пузом по земле ползал.

Все трое поднялись, и каждый прижимал к груди огромные мандарины. Гиви ощутил, что и Сосо и Вахтанг были готовы лично прикоснуться к блузке и передать то, что собрали. Только девчонка уже была далеко от них. Длинные ноги и короткая-короткая юбочка. Так и скрылась не оглянувшись. Гиви в сердцах бросил цитрусы на асфальт, понурил голову и, волоча ноги, пошел к своему месту. В печали присел, глянул под прилавок... А сумки! Куда делись сумки, доверху набитые мятыми купюрами! Недельная выручка...

Теперь любимый брат Вахтанг закрыл ладонями лицо и горько заплакал. В течение нескольких секунд совсем подряхлевший дядюшка Сосо скорбно произнес:

- За все надо платить. За все...

Только Гиви было ничего не жалко. Он был согласен с дядюшкой Сосо. Такой девушки он ещё не видел.

1998 г.

СВАТОВСТВО РЫБАКА

На остров Шикотан, что входит в Курильскую гряду, каждую весну огромный теплоходище завозил на сезонные работы женщин-рыбообработчиц. Тысяч десять за раз. До поздней осени они шкерили рыбу, укладывали её в консервные банки, а с первыми морозами получали кучу денег и отправлялись обратно на материк.

Многие из женщин приезжали на курильскую путину почти каждый сезон. Они-то отлично знали, что жизнь в общем бараке, где на каждую приходится только койка и тумбочка, не отличается комфортабельными условиями и считали за счастье, если кто-либо из местных холостых рыбаков предлагал свой угол на время путины.

По дороге к месту назначения опытные рыбачки рассказывали молодежи о прелестях и выгодах совместной жизни с кем-нибудь из курильских аборигенов. Во-первых, всегда тепло. Во-вторых, по домашнему уютно. Ну и в-третьих, что при остром дефиците мужской половины на острове, по мнению многих было самым существенным: удосужившаяся жить с местным мужчиной сезонница не прерывала на долгий период свою сексуальную жизнь.

Действительно, дело в том, что в летний период на острове на десять-пятнадцать тысяч рыбообработчиц приходилось всего лишь около полутора тысяч мужчин, которые, как правило, работали грузчиками, слесарями и механизаторами.

Словом, на переходе к Курилам новичкам внушали, что при предложении руки и сердца на время путины кем-нибудь из местных жителей, ломаться не стоит. И если такое предложение поступило - нужно смело занимать холостяцкую усадьбу. Конечно, мужичок может попасться совсем не королевич, а какой-нибудь страшненький и убогенький, но как говорится на безрыбье и рак рыба.