Байки о шпионах и разведчиках

Примерно в полдень (на часы было смотреть лень), майор Марсель грустно сидел в любимом дюралевом кресле на холме, с которого открывался хороший вид на брод, через реку Лаба. Это кресло когда-то выломали из сбитой "Дакоты". И с тех пор кресло сопровождало Марселя во всех жизненных и карьерных пертурбациях: и после позорного перевода из столицы в заштатный городок, и сейчас, в крайней южной точке границы государства. Грустен Марсель был потому, что понимал, что у этого брода настанет конец и его карьере, и, видимо, ему самому. Марсель кое-что повидал в своей жизни, и не зря несколько лет носил белое кепи с золотым цветком, так что, кое-что в военном деле понимал. Ни на сопредельной, ни на своей стороне не было ни пограничной полиции, ни таможенников, и раз чутье и информированность подвигло их бегство с блокпостов, то было понятно, что вверенный ему отряд был обречен на гибель, как приманка или ложная цель. Ведь нельзя же было требовать от сотни полицейских, собранных из разных участков, (судя по их внешности отобранных по степени ненужности), десяти дюжин солдат-новобранцев во главе с пьяным пожилым лейтенантом, старой 37-мм зенитки "Шнейдер" образца 1930 года, стреляющей только одиночными выстрелами, и броневичка "Панар", взять штурмом городок, который находился в десяти лье вглубь сопредельной территории. Из-за этого броневичка и задерживалось наступление: некстати заглох двигатель. И вот когда броневик, наконец, завелся, из-за южных холмов донесся звук, намекающий, что у противника тоже кое- что завелось. Сначала из-за холмов на дорогу вышла густая колонна племенного ополчения: с копьями, щитами, травяными юбками, и прочими прибамбасами, типа русских автоматов и английских винтовок. А за ними, завывая изношенным двигателем, выполз трейлер, на котором виднелась смутно знакомая громада. Марсель пригляделся, и у него помимо воли начался истерический смех. На трейлере угрюмо возлежал танк "Черчилль", известный, пожалуй, на всю Африку. Сначала, в 1942 году, вроде британцы привезли его в Тунис, там он потерял двигатель, и был использован как учебный танк. Потом, толи как памятник, то ли о нем просто забыли, а после заварухи 1957 года, танк исчез, и всплыл уже ближе к этим местам в начале семидесятых. Последний раз "Черчилль" блеснул траками через две границы отсюда, где он, опять же, стоял как памятник на площади одного городка, и там какой-то непонятный геолог, родом из Восточной Европы, то ли поляк, то ли румын, которого звали то ли Тарсеску, то ли Таршкевич, умудрился выменять на этот танк у проходящего конвоя наемников грузовик консервированного молока и два ящика презервативов (данные по обмену многократно варьировались). Когда наемники узнали, что испарившийся геолог не имеет к этому танку никакого отношения, они разогнали местных альгвазилов, и стребовали с мэра контрибуцию продуктами и персоналом местного борделя.

И вот теперь этот танк проявился здесь. Движка на нем, естественно, не было, но вот его пушка должна была стрелять. Пока эти мысли проносились в голове Марселя, трейлер, изо всех сил ревя и кашляя выхлопом, стремясь побыстрее доехать до брода, повысил скорость аж где то лье до десяти, потому что туда аж на лье пятнадцати пылил наш броневик, цитируя старую книгу: "…"Панар" буквально стлался по земле, оставляя за флагом всех калек и толстых пожилых дам…".

Надо ли говорить, что при подъезде к броду обе техники заглохли, что вызвало бурное веселье у солдат обоих воюющих сторон. Марсель, поговорив с командиром противника, таким же неудачником, как и он, посланным на убой, нашел в нем собрата по духу, в смысле заключения негласного перемирия и редкой спорадической стрельбы в воздух, хотя потери в виде засланных от командования стукачей, имели место быть. А в незаметно наступившей ночи угадывались со стороны второго брода, зарницы и канонада.

Так что, война не задалась. Как вы наверняка догадались уважаемые читатели, у второго брода столкнулись как раз главные силы сторон, и разошлись после не давшего ничего, кроме потерь, боя. Но у этой истории было продолжение…

Буквально за несколько дней до начала этих неудачных военных действ, в обоих штабах появились советники по разведке. Одни, как понятно с Запада, а другие, что характерно, с Востока. И выводы были сделаны одинаковые — резиденты дали заведомо ложную информацию. Но это был еще не конец истории. При расследовании выяснилось, что информацию эти резиденты получали все эти годы из одного и того же источника, который, собственно, и являлся общим резидентом обеих разведок, и источник этот находился в третьей стране, в городе, где находилось одно из эмигрантских правительств, претендующее на все стороны света в данном мини-регионе. Звали этого человека, не больше, не меньше, как Мангуст. Это был старый кадр колониальной разведки, официально сгоревший пару лет назад в автомобиле, с крупной суммой казенных денег.