Байки о жигулёвских отшельниках

«Байки о жигулёвских отшельниках» писались без спешки. Ибо пришлось вспоминать в глубину, уповая на молитву. Душа оживала, когда открывалась ей внутренняя жизнь отшельников. Насколько я знаю, об этой жизни почти ничего неизвестно.

                                                                             Игорь Муханов  

Великаны из Полунощной страны

Ещё до русско-японской войны это было.

В рассветный час, когда все ещё спали, в Самару тихо вошли три великана. Их головы, бритые наголо, синели над крышами домов, как яркие лу'ны. Великаны спешно прошли весь город, всё время крестясь.

В конце Самары, возле полосатой будки, стоял часовой. Увидев великанов, часовой приготовился стрелять с колена, но они ему объяснили:

– У нас такие же, как и у вас, погосты. Под белыми валунами спят наши братья и сёстры, почившие от страшной чумы. Узнав, что отшельники жигулёвские могут людей воскрешать, идём просить их об этом…

Те великаны, сказывают, были из Полунощной страны.

Видели старичка

В год, когда Сергий Радонежский, знаменитый русский пустынник, преставился, видели, сказывают, в Жигулях старичка.

Шёл он, в самую предзимнюю распутицу, по дороге босиком. Каждой горе, встреченной на пути, кланялся низко. Дошёл старичок до берега Волги, в тёмную воду загляделся.

– Уж не Волгу ли, дедушка, собрался переплывать? – спросили его местные парни, таскавшие лодки из воды. – Эвон гляди: берега уже льдом покрылись!

Лишь рукою, сказывают, на такие слова махнул старичок. Поправил заплечную котомку и прямо по воде, не замочивши пяток, пошёл…

Так, в рябиновых лучах позднего восхода, и скрылся из глаз!

Душа отшельника

Один художник большим искусником по части акварельных пейзажей, сказывают, был. В тревожном свете пасмурного осеннего дня проезжал он однажды по Жигулям.

При дороге, на взлобье горы, молился отшельник. Лицо того отшельника показалось художнику столь благолепным, что решил он его нарисовать.

Достав этюдник и кисти, художник взялся за дело. Но краски, которыми рисовал художник, стали вдруг «чудить». Они впитывались в рыхлую акварельную бумагу, не оставляя следов. В конце концов, получился лишь местами подсинённый лист бумаги – точь-в-точь весеннее небо в облаках!

Возможно, был запрет рисовать отшельника, возможно, и другая причина столь странному явлению была. Много тайн хранит жигулёвский лес, много троп скрывает гора жигулёвская!

Шибко опечалился, сказывают, художник. Но проходил той же дорогой другой отшельник – белый, как груздь, старичок. Посмотрел он рисунок художника, снял шапку и сообщил:

– Как верно изобразил ты душу отшельника!

В гостях у зелёного света

 (из письма одного отшельника)

«В сердце Жигулей, как в зелёном солнце, ощущаешь себя. Свет этого сердца тихий, спокойный. Словно бы свет любви, отрешённой от земных страстей, сошёл на эту землю. Коридорный разговор и кухонная беседа, популярные в красной стране – это не то, не то... Побывай, мой друг, в гостях у зелёного света, в сердце Жигулей!»

Озеро-икона

В Жигулях, в самом труднодоступном их месте, есть озеро-икона. Если молиться, глядя в его бездонную глубину, не губной, а сердечной молитвой, можно увидеть лучезарное лицо самого Бога.

Следует сразу сообщить, что каждый видит в том озере своего, желанного сердцу Бога. Так, одна женщина, разыскавшая озеро-икону, рассказывала потом, что видела Бога, похожего на её рано умершего отца, носившего русую бородку…

А ещё это озеро Глазом Отшельника называют. Потому что глаза, похожие на это озеро, у жигулёвских отшельников встречали. Каждый, кто в них глядел, также видел своего, желанного сердцу Бога!

А ночью в глазах отшельников отражаются звёзды, хранящие тайны вечных, божественных рун. И никто толком не знает, какого Бога видят в глубине неба, как в неком чудесном озере, отшельники.

Мысленный обход

Один отшельник каждое утро, желая пользу родному краю принести, обходил границы Жигулей. Обходил он границы в своём воображении, ясно представляя себе дорогу, каждый камень на ней.

На плече у отшельника поблёскивала алебарда, напоминавшая ущербную луну. Для чего? Для порядка вещей, как говорится! Ибо отшельнику надлежит торить свой путь молитвой, тешить глаза небесной синевой.

Если встречались трудности на пути, отшельник читал молитвы, если дорогу преграждала река, шёл по воде, как по суше.

Что же в итоге происходило? На первый взгляд, ничего!

Пещерная жизнь текла своим ходом, считая на небе облака, впрягаясь в сезонные круговерти. На волжских озёрах селились утки, выводили криворотых птенцов и к осени улетали. Купцы торговали, крестьяне сеяли и пахали, калики перехожие совершали путешествие в Иерусалим. Но пока был жив этот отшельник, ни булгары, ни монголы, ни литовцы, ни другие народы, промышлявшие разбоем на Руси, край жигулёвский разорить не могли.