Байки офицерского кафе

Даже после этого он не оставил привычки руководить посадкой на остановках и поэтому входил в салон последним, как истинный джентльмен. Несмотря ни на какое Митькино джентльменство, встреча эта на задней платформе мне не сулила ничего хорошего. Троллейбуса не было давно, поэтому он шел битком набитым. Это обеспечивало хоть какую-то безопасность. Но на следующей остановке стало свободнее. Я сообразил, что если и на следующей выйдет больше людей, чем войдет, то мы с Митрофановым столкнемся нос к носу. Надо было как-то выбираться, тем более, что из разговоров МВДшников стало ясно, что они на следующей сходят, и прятаться мне будет негде. Я постарался протиснуться к центральному выходу, но тут передо мной возникла необъятных размеров тетка. Ей тоже нужно было к центральному. Беда была в том, что она строго соответствовала ширине прохода, поэтому двигалась она подобно поршню. Я за ней шел, как по Бродвею. Если бы не она, я бы смешался с толпой. Но благодаря ей толпа просто перестала существовать в моей половине троллейбуса. Я задергался и попытался как-то обогнать тетку, но не тут-то было. Я попробовал с другой стороны и тут отчетливо услышал голос Митрофанова: «Да не торопись, ё, успеешь!». Душа и внутренние органы мои вмиг похолодели и, вывалившись через анус, покатились обратно на заднюю площадку, прямо под ноги Митрофанову. Слава Богу! Тетка, наконец, протиснулась к двери, и я вместе с ней вышел не оборачиваясь. Вышел в полной уверенности, что попался. А и хрен с ним, подумал я. Если попался, то уж хоть оттянусь по полной перед гауптвахтой. Чем мы сразу и занялись с моей безудержной пассией. С тяжелым сердцем я шел в училище, но там меня никто не искал. Хитрый Митька припас это дело на сладкое, подумал я. Коррида будет на разводе перед занятиями. Но Митрофанов там и вовсе не появился. К концу дня я, оставаясь внешне спокойным, внутренне весь измаялся. Но, даже столкнувшись со мной на кафедре тактики, полковник Митрофанов ни словом не обмолвился по поводу нашей вчерашней поездки. Не заметил, подумал я. И Слава Богу!

Когда я рассказал однокурсникам свою историю, они сказали, что данный случай можно записать как хрестоматийный пример четких действий разведчика при отрыве от наружного наблюдения. Они-то понимали, что такая удача выпадает не часто.

Начальник патруля полковник Ашихмин

Полковник Ашихмин, заместитель начальника Воздушно-десантного училища по учебной части, был десантник со стажем. Рассказывали, что он еще перед войной закончил полковую школу, а надо сказать, что сержантов тогда готовить умели. Не знаю, кем он воевал в Отечественную, но имел боевые ордена. Несмотря на скромный рост, характер в нем был мужской и с избытком. Боялись его и курсанты, и офицеры. Вымещали свой страх, подшучивая у Ашихмина за спиной. Дед, так называли его за глаза, был отменным строевиком, но голоса, чтобы командовать на огромном училищном плацу, у него не хватало. Поэтому он всегда на построениях училища пользовался мегафоном. Выглядело это довольно комично, когда маленький Ашихмин, затянутый в портупею, краснея и приседая от натуги, командовал: «Ровняйсь! Смирно!», а после этого резко нагибался, клал на плац мегафон и, вскинув руку к козырьку, начинал рубить строевым от пояса под прямым углом. В это время на встречу этому образчику офицерской выправки и рвения шел в «пьяных» брюках почти двухметрового роста генерал Чекризов, эдакий небрежный сибарит.

Поскольку Дед в конце концов очень привык к мегафону, острословы из числа офицеров придумали шутку:

— Слышали, ё, полковник Ашихмин вышел в отставку?

— Да?

— Да! Уволили, но с правом ношения… мегафона.

Однако, несмотря на шутки, он был довольно крепок и как-то даже показывал молодым курсантам, как надо правильно держать уголок на брусьях. И это в кителе и сапогах.

Полковник Ашихмин имел характер неугомонный и вмешивался во многие дела, которые требовали, по его мнению, его жесткой руки. В связи с этим однажды произошел такой случай.

Обходя территорию училища, он обнаружил на заборе за казармой девятой роты черные следы от сапог — явные следы нарушения границы территории училища. Решив про себя, что только он способен отловить нарушителей воинской дисциплины, Ашихмин спрятался за угол здания и стал ждать. Скоро терпение его было вознаграждено, поскольку место это из-за интенсивного использования называлось в курсантском фольклоре «граница не знает покоя». Над трехметровым забором, который по всей длине венчали заточенные металлические пруты арматуры, появилась любопытная голова курсанта первого курса девятой роты Руслана Рауцкого. Убедившись в том, что «противник» отсутствует, курсант перебрался на сторону училища, но с забора еще слезть не успел, как из засады вышел полковник Ашихмин, полагая, что «птичка попалась в силки». Будучи уверен, что курсанту деться некуда, Дед решил поиздеваться.

— Начальник пОтруля полковник Ошихмин, — представился он, характерно окая, и отдал курсанту честь.