Байки офицерского кафе

Для проживания холостым предоставлялось общежитие. Одна из квартир финского домика, выделенная нам, в момент моего приезда была отделана, как говорили ее обитатели, «под пещеру». Если исключить одну из комнат, где проживали два хозяйственных и почти не пьющих «старлея», то все остальные комнаты были лишены обоев и каких-то других украшательных излишеств. Из удобств в домике был только свет.

Спустя некоторое время мы с Шурой Косинцевым оклеили и свою комнату, и «общий зал», где проходили «винные сессии», вполне приличными обоями, покрасили полы, побелили потолок. При этом на все мы истратили одну из наших лейтенантских зарплат. «Общага», в целом, и наша комната, в частности, преобразились. Чтобы было не скучно, стены своей комнаты мы оклеили вырезками из различных и, главным образом, «вражеских журналов», несущих чуждую нашему строю идеологию. Однако обнаженные девицы были совсем не чужды нашему восприятию, тем более живых в Лагодехи днем с огнем не сыскать. Оба мы неплохо рисовали и оформили «общий зал», расписав его стены сюрреалистическими сюжетами «а ля Дали», а свою комнату украсили плакатами своего изготовления.

Правда, дебют моего первого плаката был неудачным. В разгар ремонта в «общагу» прибыл комбриг, подполковник Фисюк. Увидев на двери нашей комнаты плакат, где на фоне силуэта в шляпе была изображена рука с револьвером и надпись поясняла, что «собакам и падшим женщинам вход воспрещен», он пришел в ярость, почему-то приняв запрещение на свой счет. Разрывая плакат на куски, Фисюк громогласно интересовался, кто он, собака или падшая женщина. Опустив глаза долу, я сказал, что он может выбрать любой из вариантов, наиболее близких ему по духу. Не уверять же мне его, что это к нему вообще не относилось. Кстати, это не относилось вообще ни к кому. Мы также не были против и визитов падших женщин, но, к сожалению, в Лагодехи они были в дефиците или на нелегальном положении.

Ремонт был закончен. Но Фисюк явился к нам вторично лишь через полтора года. Причем его сопровождали новый начштаба Пак Валерий Матвеевич и замкомбрига по кличке «майор Вихрь», прозванный так за свою резкость и стремительность.

Зайдя к нам в комнату, комбриг тут же завел песню о том, что у нас с Саней извращенная психика, коль мы оклеили свою комнату порнографией.

Не знаю, чем бы закончилось это посещение, может быть, он начал бы срывать изображение девиц со стен. Однако девки уж больно были хороши. Поэтому Пак вступился за нас.

Немного картавя, он сказал:

— Нет, товарищ полковник, это не подногдафия. Это дегдлама (реклама).

Поддержал его и Вихрь:

— Да! А это и вовсе актрисы, — сказал, он ткнув пальцем в обложку британского журнала «Дейли Миррор». — Это как ее… — Вихрь нагнулся, чтобы прочитать, и, завершив чтение, довольно заявил: — Это актриса Дейли Миррор!

Фисюк с уважением посмотрел на своего просвещенного зама.

Обалдев от такого поворота, я не преминул их подъелдыкнуть:

— Ага, — сказал я, — а рядом ее подруга Пари Матч.

И ткнул пальцем в обложку одноименного парижского издания. Все одобрительно закивали и спустя пару минут вышли. Фисюк пред уходом давал какие-то указания, но я его не слышал. Главной задачей было не рассмеяться ему в лицо.

Зато когда они ушли, мы Косинцевым хохотали до упаду минут двадцать. Смех возобновлялся, стоило только взглянуть на подружек Дейли и Пари.

Миндубай

Руслан Муталибов, по кличке «Миндубай», был действительно феноменально сильным человеком. Хотя внешне такого впечатления не производил. Впервые увидев его, я удивился про себя, как такой толстяк может служить в спецназе. Однако на занятиях по командирской подготовке, когда мы отправились в гимнастический городок, я смог с удивлением, но по достоинству оценить его силу и ловкость. Прыгал он с места просто уникально. Никто из нас, а мы были молодыми и спортивными ребятами, не мог прыгнуть дальше него даже с разбега. Позже он показывал вообще бесподобный прыжок. В Лагодехи в районе дома, где он жил проезжая часть выше тротуара примерно сантиметров на семьдесят. Тротуар от дороги отделял арык шириной чуть больше метра. Сам тротуар был шириной метра два. Так вот Руслан запрыгивал на дорогу с места, находясь даже не на тротуаре, а за ним и ниже еще сантиметров на сорок-пятьдесят. То есть он прыгал в длину метра на три с лишним и одновременно в высоту метра на полтора. Такого я ни до, ни после никогда не видел.