Байки офицерского кафе-2. Забавные истории из жизни спецназа ГРУ ГШ

Девятая рота десантного училища отличалась от остальных тем, что каждый взвод ее был курсом. Но никаких «неуставных взаимоотношений» в роте не было. Помню, с прибытием в роту после курса молодого бойца нас собрал старшина роты Володя Титов, учившийся тогда на четвертом курсе. Он быстро и понятно разъяснил ситуацию: «Ребята, старший курс бояться не нужно. Его надо просто уважать. Понятно, что пока вы учитесь на первом курсе, за вашим взводом будет закреплен туалет, умывальник и курилка — самые грязные объекты роты, которые вы обязаны будете убирать каждую субботу во время парково-хозяйственного дня. Но на втором курсе за вами будут закреплены другие помещения, а ваши традиционно отойдут первому курсу. Таким образом, каждый убирает свою долю дерьма в свое время. Согласитесь, что было бы неверно, если бы завтрашний офицер — курсант четвертого курса мыл туалет».

С этой логикой трудно было спорить, да никто и не пытался.

По субботам каждый взвод убирал свои объекты, и даже четвертый курс наводил порядок в классе тактики. Мы же, разделив территорию, умывальник, курилку и туалет между четырьмя отделениями, по очереди приводили их в порядок. Порядок принимал старшина лично у каждого отделения. Но никто и никогда не сдал ему объект с первого раза. Тит, а все его так и звали, за глаза, конечно, приходил, например, в вылизанный до блеска туалет и придирчиво осматривал буквально все. После этого он обязательно находил изъян, пусть это было даже малюсенькое пятнышко на панели туалетной кабинки. Выявив его, Володя указывал на него командиру отделения и с укоризной в голосе говорил: «Кака!». Если с ним пытались спорить, а такое бывало на начальном этапе, он соскребал это пятнышко ногтем и, поднеся под нос сержанту-спорщику, снова говорил: «Кака!». Это могло означать только одно — перемыть!

Сержант бодрил свое отделение и спустя некоторое время, после повторного наведения порядка, бежал докладывать. Но дотошный Тит находил новый изъян и снова звучало его невозмутимое: «Кака!». И все повторялось вновь. Курсанты, готовившиеся пойти в увольнение, психовали и скребли писсуары до блеска, поминая недобрым словом старшину, который, по обыкновению, у первого курса принимал объект перед самым построением увольняемых.

Но скоро мы просекли эту тенденцию и разработали контрмеры. Наведя порядок на объекте в общем, мы специально клали на видное место «бычок», куда-нибудь в угол бросали сгоревшую спичку, но так, чтобы она не сразу бросалась в глаза, и еще где-то, в укромном месте, бросали какую-нибудь бумажку или нитку. Тит почти сразу натыкался на «бычок» и возмущенно кричал свое: «Кака!». «Бычок» при нем же убирали и говорили, что теперь порядок. Но Тит снова находил спичку и бумажку. Возмущался нашей нерадивостью и уходил. Перекурив какое-то время, мы снова клали какой-то мусор, но уже в другие места. Все повторялось в деталях. Только возмущение старшины удваивалось. Посидев в курилке еще какое-то время, но ближе к построению, командир отделения снова уходил за старшиной.

Тит возвращался готовый к бою, но в этот раз все крупные недостатки удалялись, на объекте наводился вполне приемлемый порядок. Тит дотошно засовывал нос в различные потаенные уголки туалета или умывальника, но там было девственно чисто.

«Ну вот, — облегченно вздыхал он, — ведь можете, когда захотите!». И принимал объект.

Мы не менее облегченно вздыхали и шли на построение, сэкономив при этом кучу сил и нервов.

Гидравлический удар

Казарма девятой роты находилась в старом корпусе на третьем этаже. Восстановленное своими силами помещение было довольно просторным. В казарме у нас даже были свои спортзал, бильярдная, актовый зал и класс тактики. Одна проблема — сантехнические коммуникации были старые, и поэтому канализация периодически засорялась. Утром в умывальнике, когда засорялся слив, стояла лужа. Курсанты шлепали по ней в сапогах, торопливо умываясь, и спешили на утренний осмотр. В это время заниматься сливом было бесполезно, но, когда рота уходила на завтрак, за работу принимались дневальные.

Кто хоть раз занимался чисткой канализации, может представить, насколько это трудное, грязное и малопривлекательное занятие. Боб Суслов, заступивший вчера в наряд по роте, в соответствии с давно устоявшимся распределением объектов, как первокурсник, отвечал за туалет, умывальник и курилку.

Оставшись один перед этим морем разливанным, он мучительно соображал, как бы так ликвидировать засор и при этом не копаться руками в этой грязной луже. На улице рота дружно ударила сапогами о плац, и запевалы затянули: «Ой при лужку, при лужке…».