Платье я все же оставила. Красное длинное оно сидело хорошо. В сундуке осталась шаль от предыдущей хозяйки. Большое цветастое полотно. Отрезала кусок на косынку, остальное обмотала вокруг бедер. Добавила яркий макияж и много всякой бижу.
Получилась ничего себе цыганочка. Бабайка даже присвистнул. Потянулся хлопнуть меня по попе, но быстро огрёб по рукам и отвалил восхищаться молча.
Осталось в таком виде добраться до собственно адреса.
Мой выход из дома был подобен выходу корабля в открытое море. Мужчины и женщины, прохожие, зеваки и автомобилисты останавливаюсь, чтобы посмотреть. Улыбались, просили фото на память. Ну ок. Всем дала. В смысле разрешение. Никому не отказала и только одна категория граждан была недовольна.
– Ты смотри, Степановна, чё деется. Чё деется. Цыгане так и пруть так и пруть. По средь бела дня ишь вышагивает. Аперистка.
– Да тю на тебя, Манька. Это ж наша девка. В 13 доме живет. Новенькая.
– Да? – бабка прищурила подслеповатые глазки, – А она шо же цыганка? А рядилась, как русская. От же сволочь. Маскируются знать. Скоро говорят вообще житья от них не будет. От так вот захватят нас инохпланетяне, а мы и ни сном не духом.
Причем тут инопланетяне? Не спрашивайте.
– Здраствуйте, бабушки!
– Здравствуй, доча.
– А ручку не позолотите? Я подмигнула. Вот ведь надо, надо промолчать, но не могу.
– Ни-ни, – бабки затрясли головами, как китайские болванчики.