Байки от маститого редактора

Как издаётся любовный роман (зарисовка из редакции). Беда моя в том, что я тут один умный на десять нежноголосых существ, ни черта не понимающих в издательстве. Утро начинается с того, что мне до зарезу нужен договор с Л. Толстым, и я спрашиваю Лену (Машу, Иру, Надю - нужное подчеркнуть): где договор? Лена отвечает, что Кати ещё нет. Причём здесь Катя, если напечатать поручено ей? Увы, без Кати это невозможно - и тут Лена пускается в туманные, но исключительно подробные объяснения. Мы садимся и терпеливо ждём Катю. Катя опаздывает минут на 40, но искренне удивляется, что мы пришли раньше неё. Лена садится за компьютер. Через полчаса мозгового штурма она выдаёт на-гора первый абзац. Потом замечает, что основная часть рабочего дня позади, и за семь оставшихся часов просто нереально создать что-то путное. Она сидит и рисует кружочки. Случайно к ней заглядывает Вика из бух отдела. Шёпотом произносится тортик (сумочка, парикмахерская, Леонардо Ди Каприо - нужное подчеркнуть). Вскипает чайник, и вскоре вся редакция - кроме меня - перемещается к Вике. Брошенный на произвол судьбы телефон рвёт и мечет. Я не выдерживаю и умоляю девушек поработать. 10 пар пленительных глаз смотрят на меня, как на противное (противное-препротивное) пустое место. Кажется, я допустил бестактность. Я не сдаюсь, хотя понимаю, что навечно получил репутацию гиппопотама. Я настаиваю. По комнате - ветерком - проносится тягостное: что он о себе думает, а?!?! Наташа делает мне одолжение и садится за телефон, по пути наступив мне на ногу. Я почти счастлив. В полдень приходит сочинитель Толстой. Менеджер Даша одаривает его лучезарной улыбкой и начинает выпиливать пилкой ногти. Они молчат. Толстой изъявляет желание получить гонорар. Его выгоняют в три шеи в кассу. Он расписывается и возвращается обратно за шапкой, отчего Даша роняет в удивлении пилку: "Это вы что? У вас ещё что-нибудь?" Слава богу - я не видел этой сцены. Я загружен, я занят, я завален - ни покурить, не пообедать... Ко мне является водитель и с надеждой спрашивает: поедем ли мы куда? Ему хочется домой. Пять часов. У тех, кто не пропал без вести, ненадолго выбежав в магазин чаепитие. Вечером я берусь за недоделанный договор. Заголовок гласит: "Договор с Гиппопотамом о "Войне и мире". Сижу, чертыхаюсь и правлю. Около полуночи запираю кабинет. На столике в приёмной оставлен для меня кусочек торта. Я стою перед ним и глотаю слёзы от умиления. Меня ценят и любят! Хотя, в глубине души, я подозреваю, что они просто уронили его на пол и не захотели съесть сами...