Байки под хмельком

В общем гнали жители самогон, продавали всем желающим в любое время суток, а излишки везли на районный рынок. Утопят в бочке с солеными огурцами или с квашеной капустой литров десять самогоночки и стоят себе за прилавком. Покупатель и огурчики сразу приобретает, и поллитровочку в догонку купит. Кто же огурчики без запивки ест? И районному жителю явная экономия и деревенскому бизнесмену прямая прибыль. В магазинах-то государственную водку меньше чем за сорок рублей не купишь, а на базаре бутылка 50-градусного самопала из Наливок за двадцатку обойдется. Понятно, куда обывателя и мещанина ноги несли.

Так вот, районное начальство с таким перекосом в местной экономике никак смириться не могло. Деньги от продажи водки в местный бюджет почти не поступали, зато самогонщики споро возводили коттеджи из облицовочного кирпича, покупали иномарки и даже ездили в санатории, дабы подлечить нервишки. Хотя и выгодным делом они занимались, но в то же время и опасным. Потому как продажа спирта домашнего приготовления считалась незаконной предпринимательской деятельностью.

Когда начальник районного управления внутренних дел получил очередной выговор и поставлен перед дилеммой - или милиция начинает всерьез работать, или вы подаете в отставку - решил он прибегнуть к самым радикальным мерам. Торговцев квашеной капустой и солеными огурцами из Наливок на районный рынок не пускать, на въезде в деревню установить круглосуточный стационарный пост. Наряду проверять все транспортные средства выезжающие из Наливок с целью обнаружения крупных партий самогона. Просил также начальник содействия у районных властей и местной печати, дабы в районной газете публиковать имена и фамилии самых ярых самогонщиков.

Хреновая жизнь настала в районе для выпивох. На мизерную зарплату через магазин шибко не разгуляешься. А благодетели из Наливок на рынке больше не появлялись. На выезде из деревни стоял пьянящий запах высококачественного продукта. Милиция беспощадно выливала на обочину дороги самогон. В печати были опубликованы первые нарушители. Под крупным заголовком "Позор самогонщикам из Наливок" перечислялись имена и фамилии Смирнова Лукерья из дома № 22, Анисимов Петр из дома 41, Задонская Марья из дома 24, Трухина Пелагия из дома 50.

Через неделю корреспонденты газеты опять опубликовали разоблачительную статью, где пригвоздили к позорному столбу самогонщиков. В конце публикации шел список из двух десятков фамилий, владельцы которых были уличены в производстве и продаже самодельных спиртных напитков.

И милиция своего добилась. По вечерам над избами и баньками по-прежнему курился крепкий дымок, но из Наливок самогон больше никто не вывозил. Зато потянулись в деревню люди со всего района. Кому-то пару ящиков нужно было купить на свадьбу, кто-то приобретал самогон на поминки, а кто-то впрок запасался. Народ в Наливки вереницей шел, не говоря уже о набегах воскресных "летучих троек" состоявших из мужиков, самых ярых ценителей наливкинского самогона. Доставали из карманов газетки и вели разумные беседы: "Ага, прошлый раз мы брали у Лукерьи Смирновой, которая проживает в доме 22, пойдем-ка теперь к Петру Анисимову. Вот и адресок дом № 41.

А газета гвоздила и гвоздила самогонщиков. На первой полосе появлялись все новые фамилии. Но нарушители такому общественному наказанию только радовались. Самые догадливые самогонщики, о которых газета забыла упомянуть в прошлом номере, специально шли с полными бидончиками к милицейскому посту, и когда их ловили за руку и изымали пойло, торжественно называли свою фамилию. И не уходили до тех пор, пока в протоколе не отражался полный адрес, с номером дома и названием улицы. А самые ушлые шли прямо в редакцию, слезно каялись, но просили, чтобы их имена включили в списки ярых самогонщиков.

Журналисты "районки" первыми и смекнули, что за рекламу можно брать если не деньги, то первоклассный первач.

А начальника районного УВД все-таки сняли...

2000 г.

СТИХИЙНЫЙ ЛОМБАРД

Одна предприимчивая тетка самогон гнала. Ни день, ни два и даже не месяц. А гнала столько, сколько себя помнит. Еще когда родная бабка была жива и также гнала самогон, она на печи лежала и наблюдала, как булькает хмельное зелье, как из трубочки капает в трехлитровую банку злой первач. Как этот самый первач разливается по бутылкам и как бутылки исчезают в карманах ночных гостей.

Тетка та продолжила семейную династию. Так же как и родная бабка, а потом и мамаша, она тоже гнала самогон и продавала его всем желающим. Гони двадцатку и забирай пузырь. Между прочим, самогон был гораздо крепче государственной водки да к тому же и стоил в половину меньше. Вот только не всегда могли мужики даже эту самую двадцатку в своих карманах отыскать. Ну, не было у них двадцатки, потому как зарплату порой по полгода не выдавали. Но без зарплаты прожить можно, как оказалось, и больше. А вот без выпивки душа тосковать начинала.