Байки под хмельком

— Ирод! Пропойца! Всю жизнь сгубил. Виктюки холодильником тогда обзавелись, Надька Поворова столовый сервиз из района привезла, а я детям даже чулок не могла купить…

Она снова замахнулась на него сковородой, на этот раз метя в самый лоб. Но дед, выронив деньги из рук, подпрыгнул как в молодости, в мгновение дал задний ход, перелетел через порог и затрусил к сарайке. Эх, и чего бабка не послала подлатать крышу лет десять назад, когда ещё в стране коммунизм строить продолжали, когда пели песни про светлое будущее, когда деньги в цене были и за трешку образца 1961 года можно было купить почти бутылку водки!

Из избы вылетали трешки, бабка полы подметала…

2000 г.

Ребрышки на закусь

Два кладбищенских землекопа могилу копали. День был жаркий, и если бы не мать сыра-земля, которая обдавала работников прохладой, дело могло до обморока докатиться. Тем более оба — с глубокого похмелья.

Время к обеду клонилось. Один из землекопов лопату откинул:

— Пойду в магазин. Колбаски куплю, да чекушечку. А там глядишь заказчик водочки принесет.

— Истину глаголешь, — согласился коллега, — Беги скорее, а я пока донышко могилки подскребу.

Гонец, обтер грязное лицо потной майкой и — откуда столько прыти взялось? — поскакал в близлежащий гастроном. Недалеко — сразу за кладбищем. Товарищ только и успел десять лопат земли наверх выкинуть, как к могиле подошел мастер участка.

— Слышь, ты сию же минуту зайди в контору. Там клиенты пришли выгодный заказ оформлять. Только поторопись, а то с кем-нибудь другим договорятся.

Землекоп даже последних слов не дослушал, выкарабкался из могилы и что было духу понесся к конторе. Кто ж разбрасывается выгодными заказами?

Через четверть часа к месту работы гонец из магазина вернулся. Колбасы не оказалось, так он бараньих ребрышек прикупил. Копченых. Спрыгнул в яму, уселся в углу могилки, сорвал крышечку с чекушки, резко выдохнул и… всем нутром почувствовал, что сверху за ним кто-то наблюдает. Поднял голову заказчик. Явился — не запылился. Качество работы пришел проверять. А чего его проверять-то? Все по стандарту. Два в длину, метр в ширину, полтора в глубину. Покойнички ведь — все равны. И делить им нечего.

Закрутил пробку обратно, отставил чекушку в сырой уголок.

— Ну, как? — спросил у заказчика и вылез из ямы. — Нравится могилка-то?

— Хороша! — закивал головой заказчик, присел на корточки и вынул из кожаного портфеля бутылку «Смирновской». — Стаканчик есть?

— Да на хрена он нужен, стаканчик-то? Смирновка и из горла как к себе домой идет.

— Из горла, да ещё без закуски! Как пить дать назад выльется…

— Ну как же без закуски! — сказал землекоп и скатился на дно могилы, Есть закуска. Еще какая!

Через несколько секунд он уже раскрывал бумагу.

— Вот, смотри, какие аппетитные ребрышки! А заметь, сколько мясо-то на них ещё осталось! Бери, обгладывай, сколько хочешь!

Заказчик резко встал и поднес платочек к лицу.

— Да что-то и пить и закусывать расхотелось.

— А зря! — как ни в чем не бывало ответил землекоп и приложился к горлышку бутылки.

Он сделал несколько громких глотков и принялся за закуску. Ловко рвал ребрышки, отделяя одно от другого и смачно обсасывал.

Когда из конторы вернулся коллега, и они уже вдвоем принялись за трапезу, заказчик уже ничего говорить не мог. Только рукой махнул в сторону выхода: мол, я пойду.

— Не беспокойтесь! — в один голос ответили землекопы, отбрасывая в сторону обглоданные кости. К трем часам все будет готово…

2000 г.

В театре

Синюхин с женой в театр собрались. В какие-то веки! Последний раз Синюхин был в театре лет тридцать назад, когда учился в девятом классе. Тогда смотрели какую-то постановку о гражданской войне.

Ну, так вот, как и все остальные воспитанные зрители, Синюхин с женой перед началом первого акта выпили в буфете по 150 коньяка и заняли места в зрительном зале.

Спектакль бы так себе. В первом действии главная героиня все время меняла наряды. Это очень нравилось жене Синюхина. А наряды она меняла прямо на сцене. Обнажалась до лифчика и трусиков, и это уже Синюхина держало в напряжении.

В антракте Синюхин снова помчался в буфет, простоял минут десять в очереди и, когда прозвучал третий звонок, ничего не оставалось как только купить три стограммулички. То есть три маленькие бутылочки, по сто грамм коньяка в каждой.

Во втором действии героиня снова начала переодеваться, Синюхин блаженно вздохнул, вынул из кармана бутылочку, и хотел уже было скрутить крышку. Но тут жена взъерепенилась:

— Ты что, совсем рехнулся — коньяк да ещё с горла? Не на футболе же!

— А что такого?

— А ничего. Просто — некультурно. Вот выйди в из зала, а там хоть залейся.