Байки под хмельком

— А че на неё смотреть? Конечно, открывай.

— А ну как по дороге домой, менты в вытрезвитель заберут? — уже разлив по стаканам, вдруг испугался один Лючкин.

— Это они могут. Еще и карманы вывернут, а на утро заявят, что шел без денег.

— Да у меня ни копейки и не осталось.

— Да ты у меня ночуй — от греха подальше. А то ненароком в вытрезвитель угодишь. Ну, за что выпьем?

— Чтоб дети грома не боялись…

— Хороший тост. Только, чтобы они этого самого грома не боялись, милиция и должна держать руку строго на пульсе.

— Это как? — не понял Лючкин. Он морщился и стучал ладонью по своим губам, словно стараясь протолкнуть ставшую комом в горле водку подальше в желудок.

— А очень просто. Раньше как криминал действовал? Пырнут ножом — и в кусты. А теперь вопросы решают и деньги отнимают с помощью бомб и гранат. Не хочешь делиться по-товарищески, — получи гранату под дверь. Живешь хорошо, — под машину бомбу подложат. А милиция — только зубы скалит и наблюдает.

— Да нет, иногда хватают.

— Да кого они там хватают! Детей да бомжей. А с умным человеком разве справятся?

— Не-е-е, — погрозил пальцем сторону приятеля Лючкин, — Иногда хватают.

— Только дураков-то и хватают. А с умными им нипочем не справиться. У моей дочки в школе занятия отменили: кто-то из учеников позвонил и сказал, что в раздевалке бомба заложена. В школу-то приехали, а бомбы нет. И того, кто позвонил, поймать не смогли. Ребенка вычислить не смогли! А ты говоришь — хватают.

— Так он с автомата, наверное, звонил. А те, кто из квартиры дезинформацией занимаются, — тех хватают. — не сдавался Лючкин, вступая в спор.

Как так, третью бутылку уже начали оприходовать, а спора ещё не было. Ну, что за посиделки без спора? Тарайкин, видимо, тоже решил не сдаваться и быть последовательным до конца.

— Да если хочешь, я сейчас наберу ноль два и скажу, что в нашем продовольственном бомба под прилавком. И фиг они меня вычислят.

— И не вздумай! Еще как вычислят. У них на этот случай специальная аппаратура по определению телефона и адреса.

— Не вычислят, — не сдавался Тарайкин, — надо только быстро сказать и сразу трубку на телефон. Мы в детстве пожарников знаешь, как разыгрывали? Звоним, спрашиваем: «У вас горячая вода есть?» «Есть», — отвечают. А мы им: «Тогда вымойте ноги и ложитесь спать». И так звонков по пять. И не вычисляли.

— То раньше, а то сейчас.

— Не веришь? — терял терпение Тарайкин.

— Не-а.

— Наливай. Сейчас выпьем, и проведу эксперимент.

Лючкин разлил в стаканы, разрезал на кружочки толстый огурец.

— Ну, за твое безнадежное дело.

— А это сейчас увидим. В общем, так. Звоню и говорю, дескать, извините, я соседа застрелил. И вешаю трубку.

— А через четверть часа пятнадцать суток получишь.

Тарайкин не стал больше тратить время на разговоры. Поднял трубку телефона, который висел на кухонной стене, и набрал 02.

— Это дежурный? — спросил он и сразу же выпалил, — Я убил соседа по лестничной площадке.

Через пару секунд трубка висела на аппарате. Уже хорошо захмелевший Лючкин улыбнулся:

— Когда?

— Что когда? — не понял Тарайкин.

— Мандеть научился…

— Ты что думаешь, что я не звонил никуда?

— Конечно, не звонил.

— А если сейчас придут?

— Ага, как же! Держи карман шире! — покатился от хохота Лючкин.

Оба приятеля гостей и в самом деле не ждали. Лючкин думал, что Тарайкин никуда не звонил, а Тарайкин был уверен, что за пять секунд разговора милиционеры, даже если бы смогли с помощью своей аппаратуры вычислить телефон и адрес, то не стали бы посылать наряд, посчитав скороспешный звонок обыкновенным баловством.

Но в это время из прихожей раздался звонок. Тарайкин так и застыл с бутылкой в руке над стаканами, куда собирался налить водочки. У Лючкина тоже глаза округлились.

— Кто там? — после затянувшейся паузы наконец крикнул в сторону прихожей Тарайкин.

— Это Анатолий из одиннадцатой, — и в самом деле ответил сосед по лестничной площадке.

Оба собутыльника обрадовались и поднялись из-за стола. Как раз третьего для разрешения спора им и не хватало.

— А мы, Толян, только-только о тебе вспоминали, — смеялся Тарайкин, проворачивая ключ в замочной скважине. Наконец он открыл дверь и обомлел: в проеме стоял Толян, а за его спиной три милиционера. В касках, бронежилетах и с «Калашниковыми» в руках. И когда Тарайкина и Лючкина стали закручивать в бараний рог, Толян виновато улыбнулся:

— Да никто в меня не стрелял…

1997 г.

Лужа

Ванька Грозный дожидался автобуса. Под мухой. Ну не так, чтобы совсем стоять на ногах не мог, но и под категорию «чуть выпивших» тоже не подходил.

Около остановки чернела огромная лужа, и Ванька, прохаживаясь, рядом с ней, балансировал, как говорят, на грани фола. Одно неверное движение — и он там, в грязной-грязной воде. Несколько раз от «купания» его спасал какой-то доброжелательный мужик: хватал за руку, когда Ванька вот-вот готов был уже рухнуть.

— Спасибо, коллега, — благодарил Ванька и все ожидающие автобуса на остановке дружно улыбались.