Читаем Байки PRo выборы полностью

Как в анекдоте.

Старик приходит в избирательную комиссию:

– Моя бабка проголосовала?

– Да, проголосовала. А что?

– Пять лет, как померла моя старуха. Но на выборы исправно ходит. Всё никак не могу ее застать!

Среди сборщиков автографов установилась иерархия. Чем длиннее список подписавшихся, тем круче его обладатель. «Базы» продаются «сырыми» – только паспортные данные. И «под ключ» – с «нарисованными» подписями. Такая каллиграфия – неплохой заработок для студента. Как и во всяком ремесле, профессионализм приходит с опытом. Сперва заполняли формы – «рисовали» поодиночке. Сольная работа дается автографисту тяжко. Хорошо, когда перед глазами образец росчерка беспечного обывателя. А если принесли «голую» базу?.. Придумывай буквенные пируэты напротив каждой фамилии! Тяжкий творческий процесс. Попробуй поставить такой «крестик» за добрую сотню соотечественников, и чтобы техника письма не повторялась! Фантазия откажет. Схожие элементы написания, направления росчерка, одинаковый цвет чернил наведут опытного эксперта на мысль, что перед ним «липа».

Более совершенная техника подделки – бригадный подряд. Работали целыми студотрядами! Вместо изучения мертвой теории публичной власти студенты постигали на практике азы живого избирательного процесса. Несколько нехитрых приёмов такого рукотворного конвейера помогут сбить с толку проверяющего.

Первое правило – чем меньше сгрудилось фамилий на странице, тем лучше. Дабы единообразие почерков и чернил не бросалось в глаза.

Завет номер два – на одном листе «художник» проявляется лишь раз. Не спеша, перелистывая тома подписей, сличая наклон букв, чернила, различного рода завитушки, можно увидеть халтуру. Но расчет прост. Документов – тьма. Времени на проверку – в обрез. Да и глаз контролера замыливается.

Если не будет заказа сверху, «нарисованное» примут. «Удовлетворили» же проверяющих сотни тысяч таких росчерков в поддержку выдвижения многих действующих и бывших: депутатов, мэров, губернаторов. Можно, конечно, тешить себя мыслью о первой коммуникации с электоратом посредством агитаторов-паспортистов. Денно и нощно проводить первичную проверку собранных автографов. Отбраковывать документы с техническими недочетами, неправдоподобными персональными данными. Но выявить «липу» – могут только настоящие профессионалы своего дела. Реальность сурова. «Настоящие» факсимиле жителей округа слишком дорого обходятся! Работенка не для гончаровского Обломова. Приходится много ходить, стучаться в глухие двери, частенько выслушивать рекомендации по поводу направления движения от «радушных» хозяев. Обыкновенный сборщик с трудом за день наскребает в частном секторе двадцать подписей и в полтора-два раза больше – в многоэтажках. Если закон требует 40 тысяч автографов, с «запасом» нужно собрать не меньше 60 тысяч! Такой труд по силам лишь полку политических фрилансеров. Этих солдат избирательного фронта ещё нужно рекрутировать, обучить, отправить в бой на конкретный участок. Проверить и рассчитаться с ними за работу, наконец. Пять-десять целковых за подписанта привлекают на эту «шабашку» отнюдь не самую надежную публику. Это в умных книжках агитаторы – сплошь домохозяйки средних лет. Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить… Штабистам в основном приходится иметь дело со студентами, пенсионерами, безработными.

Типичный представитель народа за пределами Большого садового кольца, как бы мигрировал в современную Россию с картины художника Эдурада Мане «Любитель абсента». Путешествуя во времени и пространстве он лишился парижского «charme[14]», цилиндра и плаща. И на современный манер «ядерный» электорат выглядит так.

По темному, вонючему, исписанному граффити подъезду хрущевки поднимаемся на второй этаж. Упираемся в железную дверь, обитую местами подпаленной вагонкой. Вместо звонка гостей встречают растопыренные, оголенные «жилы» проводов. Осторожно стучим – нет ответа. Барабаним настойчивей. Не сразу, но открывают. Заходим. Осматриваемся. «Двушка». Ремонт тут не делался последние «…цать» лет. С потолка на «макаронине», как и тридцать лет назад, угрожающе свисает лампочка Ильича. Её тусклый грязный свет падает на потертые, местами порванные обои. Сквозь дырявый линолеум прорывается бетон. Треснутое оконное стекло на кухне закрыто от небесного света по-военному – бумажной полоской. Зарегистрированы на жилплощади пятеро. Живут – и того больше. Дед – инвалид ума и труда, бабка – гипертоник. Внучка не закончила школу, но уже в положении. Уставшая от собственной плодовитости, вечно всем недовольная мамаша. К ней прилагается «детсад» от двух до двенадцати лет. С волнением ждут главу семейства: «Придет с работы пьяный и добрый или трезвый и злой?»…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Хороший год, или Как я научилась принимать неудачи, отказалась от романтических комедий и перестала откладывать жизнь «на потом»
Хороший год, или Как я научилась принимать неудачи, отказалась от романтических комедий и перестала откладывать жизнь «на потом»

Хелен Расселл, автор бестселлера «Хюгге, или Уютное счастье по-датски», провела несколько лет в Дании и раскрыла секреты самой счастливой в мире страны. Но пришло время возвращаться домой. Наверное… Скорее всего. А может, все-таки это плохая идея? Как и многие из нас, Хелен боится перемен и принимать решения. Поэтому она решила провести эксперимент. Целый год она будет пробовать что-то новое в каждой сфере жизни. От романтики до отношения к собственному телу, деньгам и работе. Хелен ищет плюсы, которых не замечала раньше, исследует, что делает людей успешными, и вместе с нами проходит уроки, которые наполняют каждый день радостью.

Хелен Расселл

Самосовершенствование / Истории из жизни / Документальное
Женщины, о которых думаю ночами
Женщины, о которых думаю ночами

Миа Канкимяки уходит с работы, продает свой дом и едет в Африку, чтобы увидеть, как жила Карен Бликсен – датская писательница, владевшая кофейной плантацией в 1920-х годах и охотившаяся на диких животных в саванне. Она вдохновляется отважными путешественницами и первооткрывательницами XIX века, которые в одиночку странствовали по самым опасным местам планеты. Во Флоренции Миа ищет забытые картины художниц Ренессанса, создававших грандиозные полотна, несмотря на все ограничения эпохи. В Японии она идет по следу Яёи Кусама – самой знаменитой художницы современности.Заново открывая миру незаслуженно забытые женские имена, в своем путешествии Миа учится вдохновенной жизни и находит свой писательский голос. Эта книга – захватывающее путешествие по самым разным странам и эпохам, показывающее, на что способны женщины, свободные от стереотипов и условностей!

Миа Канкимяки

Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
Каждый выбирает свой путь
Каждый выбирает свой путь

Иногда разочарования и боль столь велики, что кажется, будто ты находишься в безвыходной ситуации. Если вы когда-либо испытывали похожие чувства или испытываете их сейчас, эта книга – для вас. Немногие люди способны поделиться подлинной историей своей жизни. Лиза ТерКерст искренне делится рассказом о прохождении через самый трудный период в своей жизни, и ее опыт, близкий каждому, заставит прослезиться и пересмотреть свои взгляды на жизнь. С поразительной откровенностью автор поднимает вопрос о порой огромной разнице между жизнью, которая нам выпала на долю, и той, о которой мечтали. Она помогает нам понять, что мрачный колодец боли, разочарования и уныния не может сравниться по глубине с бездонным колодцем надежды, радости и преображения. Автор не только учит нас, как лучше подготовиться к жизненным бурям и битвам, но и иллюстрирует на собственном опыте, как можно успешно бороться с трудностями в самые тяжелые времена своей жизни. Читая эту книгу, невозможно не почувствовать громадный прилив сил.

Борис Антонович Руденко , Лиза ТерКерст

Биографии и Мемуары / Научная Фантастика / Истории из жизни / Документальное