Байки Семёныча. Вот тебе – раз!

И вот я к чему все это. В те времена одним из подпольных бизнесов узбекистанских корейцев была продажа маринованных овощей, изготовленных по древним корейским рецептам и упакованных в длинные целлофановые пакеты, затянутые сверху ниткой. Немного позже этот бизнес прибыл и на просторы России и даже некоторое время процветал, наплодив по крупным супермаркетам и мелким магазинчикам большие секции или малюсенькие прилавки, за которыми восседала улыбчивая кореянка и предлагала необычайно широкий ассортимент так называемых корейских салатов, но родилось все это, как ни крути, в тогда еще вполне себе советской Средней Азии. На прилавках колоритных среднеазиатских базаров и базарчиков у такой корейской торговки выстраивались целые ряды пакетов и пакетиков, наполненных и маринованной капустой, и баклажанами в остром соусе, и стеклянной лапшой – фунчозой, хочешь с овощами, а хочешь – так и без овощей, и хе из сырой и маринованной рыбы, и даже таким деликатесом, как маринованные свиные ушки. Много, очень много всего вкусненького у такой продавщицы-салатницы на прилавке имелось! Но особенно много было чимчи – сочной морковки, тонко нарезанной соломкой и замаринованной в уксусе со специями и изрядной толикой жгучего красного перца. Добрая половина из всех представленных на прилавке пакетов содержала именно этот морковный чимчи. Она оранжево блестела так, будто в Нидерландах наступил День их нидерландского короля, или того лучше – День их же нидерландской королевы. Еще издали, даже не зная заранее, где именно расположены торговые места корейских салатниц, найти их можно было по сполохам оранжевого зарева морковного салата, о существовании которого, кстати, в двух настоящих Кореях даже не догадываются, потому как там, в этих настоящих Кореях, никто морковку так не готовит и так ее не называет. В самих Кореях, как я уже и сказал, про такую морковку даже не слышали никогда и на вопрос: «Где купить чимчи?» – начинают качать головой в знак недоумения и потом, пошушукавшись между собой пару минут, виновато сообщают: «А нету», – и широко разводят руки в стороны в знак полного отсутствия такого вещества по всей территории двух, не особо дружественных Корей. Так что, как ни крути, а морковка чимчи – наше, понимаешь, изобретение. Исконно советское.

Эта чимчи прекрасно шла как самостоятельный салат под свежую лепешку и изумительно годилась на закуску ко всяческим напиткам. Ее, этой морковки, продавалось и съедалось в разы больше, чем всего остального богатства корейского маринадного искусства. И она, эта морковка, у всех остальных местных жителей ассоциировалась с корейцами так же надежно, как у североамериканцев русские ассоциируются с медведем и балалайкой. Ну и, понятное дело, Виталик, как нормальный кореец, по причине, описываемой выше, где-то в глубинах детских мозгов пяти своих товарищей по общепринятой инерции ассоциировался с той самой приснопамятной чимчи. И так как всем в принципе было без разницы, каким языком пользоваться, Виталик в самом начале получил прозвище Сабзы, что на чистом узбекском языке означает не что иное, как ту самую морковку. Но далее буква «С» из Сабзы куда-то сама по себе исчезла, как это часто бывает с буквами, и Виталик стал почти что татарским Абзы. Ну а поскольку прозвища и уличные клички прилипают к нам лучше, чем собственная кожа, и со временем мы их просто перестаем ощущать, считая, что мы так и должны зваться, и Виталик наш ни на Сабзы в начале своей уличной карьеры, ни на последовавшего затем Абзы внимания особого не обращал. Да и вообще, нужно признать честно, что у всей шестерицы с логикой в присвоении прозвищ был большой дефицит и прозвище каждого из них нуждалось в долгом анализе и задумчивом осмыслении. Так что татарское прозвище кореец Виталик принял спокойно и носил с гордостью, продолжив жить в ипостаси «татарского дядюшки» многие и многие годы.

Ну, так вот, я продолжу…