Байки старого психиатра

– А ну, быстренько открывай и показывай! – скомандовал я. – Нет, ты полностью открывай, не ковыряйся там! Вываливай все на стол!

И вот оно! Эврика! Две упаковки весьма интересных препаратов, отпускающихся строго по рецептам, но не относящихся к наркотическим. В обеих упаковках не хватало по шесть таблеток. Ну, япона мама, придется промывать! Главный вопрос, где взять чистую емкость для воды. Но выручила завхоз, которая принесла новенькое, чистое пластиковое ведро. Дима, как ни странно, почти не сопротивлялся, видимо, испугавшись за свою жизнь. Так что все получилось нормально. После столь неприятной процедуры он успокоился, стал вести себя более упорядоченно, вот только началась сонливость. Давление 110/70 мм, пульс 88. Помощь оказали по стандарту.

– Во я дебил! – периодически повторял Дима, борясь с дремотой по дороге в стационар.

– Центральная, шестая свободна!

– Сюда, шестая!

Вот и хорошо. Сейчас первым делом по телефону передам сообщение в полицию. Да, по таким случаям мы обязаны это делать. Ну, а потом и пообедаем. А может и вздремнем!

В общем, все у нас неплохо получилось.

– Шестая бригада! – разбудил меня крик динамика. Почти два часа нас не тревожили!

Гера принес карточку. «Адрес такой-то, М. 43 г., психоз, больной не учетный».

Дверь открыла пожилая мама больного. Заискивающе глядя в глаза, она затараторила:

– Ой, запил он у меня, уж две недели пьет и никак не остановится! А сегодня у него галлюцинации начались!

– Сейчас посмотрим.

Болезный, одетый лишь в одни трусы, возлежал на постели, почесывая толстое, волосатое пузо.

– О! Здорова, доктора! Чет вы долго ехали? – развязно поприветствовал он нас, повернувшись на бок лицом к нам и подложив под голову руку.

– Что случилось?

– Да глюки у меня, вон русалки мерещатся! Забухал я чо-то! Слышь, док, увези меня в наркологию на Первомайской! Прокапаться надо!

– Когда выпивал последний раз?

– Ну… час назад, соточку водочки принял! – самодовольно ответил он.

– А всего за сегодня сколько?

– Ну… пол-литра точно выпил!

– В общем так, уважаемый, психоза у вас нет, признаков отравления нет, абстиненции тоже нет. Поэтому никуда мы вас не повезем. Оснований для экстренной помощи нет. Обращайтесь в наркологию сами.

– Да мы уж обращались сегодня в наркологию на Первомайской, не приняли нас, сказали, что мест нет, принимают только по скорой с белой горячкой! – вступила в разговор мама болезного. – А у него же белая горячка!

– Никакой белой горячки у него нет. И наркология на Первомайской не единственная в городе. Не может такого быть, чтобы ни в одном отделении мест не оказалось! – категорично ответил я.

– Да нафиг мне другие наркологии! Мне на Первомайскую надо, там врачи самые лучшие! – раздраженно сказал «больной» и сел на кровати.

– Ну тогда жди, когда там места появятся! А мы поехали, до свидания!

– Э, алё, куда поехали?! Прокапайте меня хотя бы! – он встал с кровати и угрожающе пошел на нас.

– Слышь, клоун, сейчас мы тебя положим мордой в пол, свяжем и отправим на лечение в отдел полиции! – пробасил фельдшер Гера.

И болезный мгновенно сдулся.

– Я на вас жалобу напишу! – сварливо и как-то визгливо крикнул он.

– Безобразие какое! – поддержала его мама.

– Приятно было познакомиться! – сказал я на прощание.

В карточке нарисовал токсическую энцефалопатию и алкогольное опьянение.

– Центральная, шестая свободна!

– К Максимке поедете. Адрес такой-то, остановка общественного транспорта, вызывает полиция.

– Принял!

Все понятно. Максимка – личность известная всем без исключения бригадам нашей скорой. Да, в том числе и педиатрическим. Хронический алкоголик, сорока девяти лет от роду. Беззлобен, благодушен и даже, как ни странно, не ругается матом. Ведет себя бесхитростно: «настреляет» у добрых прохожих мелочишки, купит в аптеке пару «фанфуриков», разведет заранее запасенной водичкой в бутылочке, употребит и войдет в нирвану. Нет, Максимка не бомж, живет со старенькой мамой в весьма приличной двухкомнатной квартире. Хотя, если точнее сказать, он не бомж ровно до тех пор, пока жива его мама. Думаю, понятно почему.

Виновник торжества, извалянный в пыли и грязи, сидел на заднице и благодушно улыбался, показывая единственный передний зуб. Рядом стояли двое полицейских.

– О, здорова, скорая помощь! – поприветствовал нас Максимка.

– Ну, здравствуй, Максимушка! И что ж тебя сегодня занесло-то куда? Аж к черту на рога, на другой конец города!

– Гыыыы! А я как бухну, меня всегда куда-то заносит! Сам удивляюсь! – радостно ответил он.

– А что ж вы сами-то его не увезли? Посадили бы в «стакан»[4] и довезли бы спокойно. Ведь вы имеете такое же право доставлять в вытрезвитель! – попенял я полицейским.

– Так у него же рожа битая! Вон, синячина под глазом! – ответил старшина.

– Рожа, – говорю, – у него всегда битая. Но Максим Сергеевич ВИП-клиент, его принимают в вытрезвитель с любой рожей. Так что, давайте-ка, в следующий раз сами везите.

– Ну ладно, Старый, не ругайся! Я ж не буяню! – примирительно сказал Максимка.

В общем, увезли мы его в родные пенаты.

– Центральная, шестая свободна!