Байки забытых дорог

Через два часа после вылета из Бомбея салон самолёта наполнился громким и радостным визгом: это молоденькие вьетнамки радостно прильнули к иллюминаторам – узрели родной Ханой. Самолёт кружил над столицей Вьетнама минут двенадцать-пятнадцать, и всё это время вьетнамские девушки визжали как резанные – звонко и протяжно.

– Это они так любят свою Родину? Или же в России натерпелись всякого? – спросил Серый у Теплова.

– На месте разберёмся, – неопределённо пожал плечами майор.

Выйдя из самолёта, Серый, слегка напуганный бомбейской «сауной» (под плюс пятьдесят градусов, со сто процентной влажностью в придачу), осторожно вздохнул полной грудью ханойский воздух и довольно сообщил:

– Ничего, вполне терпимо! Плюс тридцать два – тридцать три будет, да и влажность воздуха гораздо меньше…

К ним лёгкой и уверенной походкой подошёл вежливый и неприметный вьетнамец средних лет, представляется – на безупречном русском языке:

– Меня зовут – Тхань. На несколько дней, товарищи, вам придётся задержаться в Ханое. На это время я назначен вашим гидом. Прошу пройти в автобус!

Автобус оказался каким-то странным, маленьким и непривычным, на его капоте красовался металлический кружок с тремя лучами.

– Это – «Мерседес»! – заявил опытный Теплов.

Серый только восхищённо покрутил головой, мол: – «Столько слышал про эту знаменитую автомобильную марку, а теперь, вот, и увидеть довелось собственными глазами…».

Микроавтобус отъехал от аэропорта, вокруг наблюдалась какая-то сплошная и бесконечная стройка: большие и маленькие двухэтажные домишки разной степени готовности, иногда, даже, мелькали шикарные виллы и коттеджи, виденные только в зарубежных кинофильмах.

– Перестройка у нас началась! – с гордостью объяснил Тхань. – ЦК Партии разрешил всем беспартийным гражданам дома строить – везде и без ограничений.

– А партийным, получается, нельзя? – заинтересовался Серый.

– И партийным можно. Если, конечно, местная партийная ячейка разрешит, посчитав конкретного человека достойным…. Вот я, например, накопил триста пятьдесят американских долларов и решил купить японский цветной телевизор. А партийная ячейка не разрешила, мол: – «Молоды, вы ещё, товарищ Тхань! Мало полезного сделали-совершили для Родины и Партии! Так что, рановато вам покупать японский телевизор. Деньги же – сдайте в Фонд Возрождения Родины…». Вот, так-то…

– И ты, что же, сдал? – не поверил Теплов.

– Конечно, сдал, – невозмутимо ответил гид, – Я – коммунист! Как же иначе?

– Восток – дело тонкое, – негромко прокомментировал Серый, многозначительно переглядываясь с майором, а про себя подумал: – «И, вообще, Мясницкий не велел – лишний раз трепаться на бытовые темы…».

Наконец, автобус въехал в центр Ханоя.

– Красивый город! – отметил Теплов. – Даже современные здания имеются в наличии.

– А здесь, – Тхань показал рукой на непрезентабельный трёхэтажный дом, покрытый сетью частых трещин, – живут члены ЦК нашей Партии и разные министры…

Русские офицеры – в очередной раз – многозначительно хмыкнули: по сравнению с виллами и коттеджами, которые они наблюдали в районе аэропорта, этот дом смотрелся большим и неухоженным сараем.

Словно почувствовав недоверие экскурсантов, Тхань торопливо пояснил:

– Наши вьетнамские руководители считают неприемлемым для себя – в эти трудные для страны времена – жить в роскоши. Даже все автомобили государственные, кроме тех, что нужны для встреч важных иностранных делегаций, продали на аукционах, а вырученные деньги направили в Фонд Возрождения Родины. Всем же руководителям страны выдали по казённому велосипеду…

«С велосипедами-то красивая фишка получилась, ничего не скажешь!», – решил Серый. – «Теперь понятно, почему вьетнамцы так уважают своё начальство. Продержатся в этой стране коммунисты у власти, судя по всему, ещё долгие годы…. А нашим-то, отечественным коммунякам, не хватило элементарной гибкости! Не додумались, бедняги, до велосипедов…».

– Лишь одно настораживает: почему нас-то встречают на «Мерседесе»? – чуть слышно пробормотал Теплов. – Мы, что же, и есть – «важная иностранная делегация»? Странно это как-то. Очень, понимаешь ли, странно…

Между тем, за автобусными стёклами опять замелькала малоэтажная застройка, между домами появились небольшие озёра – чисто ставки (пруды такие) где-нибудь под Донецком. Только здесь к центру каждого пруда вели длинные деревянные настилы с перилами из штакетника, а в конце настилов, над водой, располагались непонятные деревянные кабинки, внешне очень похожие на деревенские русские сортиры.

Теплов поинтересовался у гида назначением этих странных кабинок.

– Действительно, сортиры! – невозмутимо подтвердил Тхань.

– А зачем над водой-то? – не понял Серый.

– Как – зачем? – удивился в ответ вьетнамец. – Там же рыба живёт! Ей чем-то питаться надо? Надо! Что тут непонятного?

«Понятно, конечно же!», – подумал Серый. – «Но не буду я во Вьетнаме – даже за деньги – кушать рыбу. По крайней мере, пресноводную…».

«Мерседес» въехал за высоченные железные ворота, выкрашенные в тёмно-зелёный цвет, и остановился.