Баймер

– Во дурило!.. Все эти вывески сняли, заменили… ну, в связи с геополитическими изменениями. Su – значило Советский Союз, понял? Soviet Union. Но теперь его нет, заменили на Россию, то есть домен ru. Что значит, Russia. Дошло или не дошло?

Антон пробормотал:

– Да? Шас, щас… pos.su на pos.ru… pos.su на pos.ru… Ура, нашел, где pos.ru!

Сергей, вообще-то от доменов человек далекий, все же уловил комизм, коротко ржанул.

– Круто!.. А можно поискать еще на сайте www.yahoo.eu

Антон переспросил изумленно:

– Как-как?

Сергей повторил. Антон посмотрел недоверчиво, но Сергей смотрел честными глазами, и Антон покрутил головой:

– Ни фига себе названьице… Что за мир, в который нас всобачили? Андрий, говорят, скоро выйдет новая версия Windows?

Я кивнул, а Сергей словоохотливо пояснил:

– Уже на днях. «Windows-2001» называется. Будет включать, кроме двух инсталляционных сидюков с Windows и MSIE, тюбик зубной пасты «Coolgates» и пачку прокладок Allways.

Антон вытаращил глаза:

– А Allways зачем?

– Можешь сменить пол, – нашелся Сергей, – чтобы не выбрасывать. Операционную систему ж меняешь? А не хочешь – подари своей девушке. Или чужой. Зато теперь сразу можешь начинать знакомство со слов: «А какой у вас размер Allways?»

– Я спрашиваю размер тампакса, – сказал Антон снисходительно. – А мне объясняют, что размер тут ни при чем. Заодно убеждаются, что я прост и целомудрён, раз таких вещей не знаю. А неиспорченных они, заразы, любят. Я из-за этой чертовой рекламы столько про эти прокладки знаю, что сам могу носить!

Конон не показывался несколько дней. Но звонил, успел поинтересоваться даже, как идут дела у нас. Вспомнил про обещанный офис, но как-то рассеянно, мельком. Я думал, что уже все похоронено, но через пару дней после последнего звонка в аппаратную вломился Серега.

– Солнце, воздух, программизм укрепляют организм! Ты чо такой печальный? Ничо… и на нашей улице КамАЗ с анашой перевернется… А пока трахнись головой об угол – сразу полегчает. По себе знаю. Жизнь такова: что посмеешь – то и пожмешь. Словом, ты все понял, собирайся.

– С вещами? – спросил я саркастически.

Он подумал, кивнул:

– Лучше с вещами. Чтоб лишний раз не порхать. Офис тебе выделили, яйцеголовый… Только не пойму, почему яйцеголовый, если голова у тебя ромбом?

– Типун тебе, – сказал я радостно, – на твой великий и могучий! Это танки ромбом, а голова у меня, как у всех, квадратная. Ну, с вещами проще, у меня вещей, как у… Когда едем?

– Мой конь уже у ворот. Ржет и бьет копытом.

– Куда едем? Адрес?

Он заржал, сказал весело:

– Мой адрес не дом и не улица, мой адрес хэ-тэ-тэ-пэ!

Я бросился к своей Серебряночке, выкатил ее из ряда, развернулся. Сергей выглянул из мерса, прокричал:

– Глупый пингвин робко прячет, умный – смело достает! Не отставай, четырехглазый Тортил.

Антон распахнул ворота, я видел в его глазах сожаление, что не успел спросить, как пройти или как замочить всех гадов при одном автоматном диске, да и то пустом.

Сергей вырулил на дорогу к МКАД. Я видел его внимательные глаза в зеркальце заднего вида. Я подал знак прибавить газу, Сергей чуть ускорил движение, я повторил, он ускорился еще, я показал знаками, что это он сам буратинная черепаха, и тогда он перестал оглядываться.

Прерывистая чистая белая линия бросалась под колеса, звучала тонко и взволнованно, иногда переходила в сплошную линию, словно звонкий женский голос тянул красивую звенящую ноту, а на выезде на проспект красиво закруглил, влился в многоголосье. Впереди появились, быстро выросли и бросились под колеса белые клавиши пешеходного перехода. Мне даже почудилась быстрая мелодия, которая возникла под колесами и помчалась следом.

Меня все время подмывало обогнать машину Сергея. И за черепаху, и так, вообще, от ликующего восторга. Махнул ему, чтобы ехал еще быстрее, если, конечно, умеет.

Обогнали медленно ползущего жука, красного, приземистого, жесткие щетки трут асфальт, вымывая его до хрустального блеска. Еще дальше на скорости прошли мимо целой вереницы таких, что держатся друг за другом, как гусята, бредущие утром в детский садик. Ночью эти гусята по-хозяйски захватывают сразу половину шоссе: моют, чистят, убирают, а ты, напротив, жмешься к обочине, а то и вовсе забираешься на тротуар и прешь по нему, наслаждаясь возможностью нарушить правила хотя бы иллюзорно.

Недолго гнали по Окружной, тут уж Сергей не вытерпел и показал, что у него мерс, колеса держат дорогу, как бульдог кусок мяса.

Когда мчались через эстакаду, я сам разинул варежку от восторга. С ее высоты мост через реку, такой исполинский, если идешь пешком, кажется ажурным, словно кленовый листок под лучами рентгена. Прямой, как стрела, узкий, как та же длинная стрела… нет, как длинное-длинное копье, однако по нему несутся в несколько рядов жучки-паучки автомобилей, и понимаешь потрясенно, насколько же мост огромен и… красив.

Всего две опоры, могучие деревья, и толстые стальные канаты, красиво провисшие под собственной тяжестью, кажутся всего лишь серебряными нитями паутины.