Байрон

Герой нашего романа Байрон практически не пил, вернее употреблял, но в меру и учился на 4-м курсе нашего ЭМ факультета в группе «турбинистов», учился он не-шатко, не-валко, с трудом переходя летом на очередной курс, после сдачи «хвостов». На спортивной кафедре его ценили за то, что он иногда далеко закидывал диск, выигрывая на общеинститутских соревнованиях призы для Энергомаша, характером он, как все большие люди, был незлобив, флегматичен, порой даже ленив и было у него только две страсти – музыка и девушка Танька из параллельной группы ПГС-ни ков, т. е. «котельщиков». Благодаря увлечению музыкой он был «душой» нашего факультетского вокально-инструментального ансамбля, и весьма популярной фигурой в общеинститутском масштабе-из-за чего очень переживала и страдала девушка Танька, которая считалась «священной коровой», ну т. е. «девушкой Байрона» и на танцах к ней никто не подходил. Там она могла простоять весь вечер с подружками подпирая стену, пока Байрон на сцене выделывал очередные гитарные соло; подружек конечно же приглашали, а вот Таньку нет, и это её очень бесило, так как она Байрона поначалу вообще никак не воспринимала и не мечтала провести с ним остаток своей жизни, поэтому всячески его третировала и мучила.

Байрон наконец сначала сказал, что он не имеет настроения петь в такой нервной обстановке посреди сессии, и не будет до хрипоты спорить, что всё-таки первично – материя или сознание. Это всё чепуха, однозначно, что первично – МУЗЫКА, потом внял нескончаемым просьбам Эда, а так как в комнате собралась целая компания друзей, разместившаяся на кроватях и стульях за обеденным столом, стоявшим посреди большой комнаты – то он устроил небольшой концерт начав песню словами «Зе риз воз он э джулай морнинг…».

Конечно, вытянуть 4-ю октаву в знаменитом припеве, как настоящий Байрон в July morning, он не мог по причине отсутствия этой самой октавы, но искусно свёл свой фальцет к гитарному соло, а компания дружно подхватила хором знаменитый припев ла-ла-ла, лала-ла-ла. Исполнив ещё песни Lady in Black и Easy Living, он закончил свой короткий концерт и шутливо раскланялся, Эд сразу набросился к нему с просьбами показать незнакомые гитарные аккорды, а Командир указал Байрону на неточности в его английском языке при исполнении.

Байрон английский знал плохо и все песни просил написать ему русским текстом, из-за чего Командиру иногда приходилось часами по ночам крутить катушки кассетного магнитофона «Романтик» вслушиваясь в звучание плохой записи и различные интонации английского языка и всех его различных диалектов, стараясь при этом добиться точной расшифровки текста песен.

Байрон старался выучить переведённый текст, но со временем научился лихо его интерпретировать, как в театральной миниатюре с участием артистов Ширвиндта и Державина, что уже никто не сомневался, что он отлично знает английский язык, но если кто-то пытался вслушаться в его пение и произносимые там английские слова конечно же ничего не понимал при этом. Только «Джулай монинг» без твёрдого русского «Р» там звучало – очень похоже на чистый оксфордский диалект английского языка.

Хорошо, когда Миша М., промышлявший фарцовкой музыкальными западными дисками, приносил конверты с напечатанными на них текстами песен, а когда их не было, тогда приходилось мучиться самому и писать Байрону абракадабру на русском языке.

Ведь на дворе стоял 1979 год – время развитого социализма и до компьютеров было ещё далеко, хотя на кафедре вычислительных машин стояла какая-то ЭВМ техника – предтеча будущих мощных ПК.

БКК

«Общага – это маленькая жизнь…»

БКК – это Большой Красный Корпус студенческого городка ХПИ по улице Пушкинская за № 79 города Харькова.

Когда подходишь к этому зданию, то сразу понимаешь, что оно очень старое и построено давно, и поневоле захочешь узнать его историю. Среди многочисленных зданий студенческого городка «Гигант» таких зданий, на которых лежит печать времён немного, всего три, остальные были построены позже, уже в советское время.

А наш легендарный БКК, на изданной позже схеме студгородка он помечен как № 79–2, а также здания 79 и 79–3(МКК – Малый Красный Корпус) были построены в дореволюционное время для Епархиального женского училища.

Училище открылось в 1854 году в специально построенных для него архитектором Даниловым здания 79–3 с башенкой и куполом домовой церкви на Кладбищенской улице, переименованной в связи с открытием училища в Епархиальную (ныне улица Артёма). Идея основания учебного заведения для девочек из семей священников принадлежала харьковскому архиепископу Филарету. Кроме обязательных общеобразовательных предметов воспитанницы изучали основы ведения домашнего хозяйства: выпекание хлеба, заготовка запасов на зиму, огородничество и садоводство.