Байт 2. Блуждающие лабиринты Гиннунгагапа (СИ)

На вопрос, как и где мне его заряжать, он успокоил - до момента попадания в Мир заряда хватит. А там разберусь, не грудничок. Кроме того, этот кристалл обладает еще рядом полезных свойств, о которых я тоже узнаю в Мире. Одно свойство он все же озвучил - кристалл настроен на мою ауру, поэтому им воспользоваться не сможет кроме меня никто и при большом горе можно, зажав тремя пальцами определенные грани попасть к нему в резиденцию прямо на место отбытия. Это максимум возможной помощи, который он может предложить как заинтересованная в благоприятном исходе дела сторона. Большего вмешательства он себе позволить не может.

Что ж, и на том Вам, наше огромное спасибо с кисточкой!

Повезло. Не встретив никого из соседей, мы поднялись ко мне в квартиру. Пока Антон с интересом изучал непривычную для жителя сороковых годов нового тысячелетия обстановку, я первым делом проверил все ли в порядке с оборудованием. На удивление - все работало и даже не носило следов взлома. В этом Игорь Витальевич проявил непростительную недальновидность. Устранив конкурента, следовало устранить и все информационные следы, а может даже и материальные носители. Наверное, не посчитал нужным. Или меня держит за слабака, который и не подумает возразить, а просто утрется и, забившись в конурку, будет зализывать раны скуля и подвывая. А вот тут ты, чмо и просчитался!

- Как это... Непередаваемо полно, что ли... И необыкновенно красиво... - произнес Антон, смотря через балконную дверь во двор, где под сенью листвы берез начала лета, еще не успевших напитаться городской пылью, играли в песке соседские дети.

- Ты о чем?

- Да, так. О сепии, - задумчиво и непонятно произнес он. - И вообще...

- Какой сепии?

- Попадешь к нам, узнаешь! - он отошел от окна. - Да-а. Натворили мы дел!

- Хорош комплексовать! - не пошел я на поводу его меланхолии. - Натворили - растворим. Делов-то!

Антон улыбнулся.

- Как у тебя все просто! Я так не умею!

- Научишься! Здесь, вам не тут. Здесь не задницу в голове иметь надо, а понятие представлять, как говорил мой старшина. Сам про Окамма вспоминал, так, что не множь сущности. Будет день, будет пища! Ну, а не будет, то и нехай подавятся!

Квартира порадовала чистотой, видимо мама часто наведывалась ко мне и наводила порядок. Даже в холодильнике стояла бутылка минералки и пара банок консервов.

- Не маячь, Тоха, возьми водички, да присядь вон, на диван...

Все, что мне нужно было сделать - это зайти в МЛМ и перебросить туда остатки библиотек и всего прочего софта, как можно больше. Не знаю, как там все будет происходить при отделении Мира, и уцелеет хотя бы что-нибудь, но, как говорится, - запас в жужу не имет! Никогда не знаешь, что может неожиданно понадобиться в длительной, может быть даже многолетней автономке по мирам и весям. Информации оказалось ожидаемо много. Я запустил копирование и предложил Антону прогуляться к деду с бабой. Только, как его представить им, я не знал.

Приду и скажу: " Это ваш внук"... Абзац.

Расстроятся, запятая, не поверят, запятая, и спишут все на "синдром войны" или контузию, пожалев убогого. Точка.

Совместно, решили представить его моим сослуживцем, "побратимом", как стало модно нынче говорить.

Антон слегка нервничал, как я понял, перед посещением дедушки и бабушки, и чувствовал себя не в своей тарелке, потому решил подбодрить его:

- Не дрейфь! Я уверен, ты им понравишься, как и они тебе!

***

С первого взгляда было видно, как за время, проведенное мной на войне, постарели мои родители. Мама, не веря своим глазам, с самого порога встретила слезами и, прижимаясь к моей груди, плакала навзрыд. Из ее причитаний я понял - им два дня назад сообщили из военкомата о моей пропаже без вести. Ага, как же, без вести. Знают они все наверняка, твари! Выразили сочувствие, а соболезнования сказали выражать преждевременно. Мол, всякое бывает, возможно через неопределенное время, еще объявлюсь как снег на голову. В принципе, не соврали. Только не их молитвами.

Отец молча, улыбаясь, сильно прижал меня к себе, и мы простояли так несколько долгих секунд, обнявшись. Лишь, когда он меня отпустил, я заметил, как по его гладко выбритой щеке стекает предательская слезинка.

- Колючий ты, как дикобраз! Почему не брит? - скрывая смущение, отчитал он меня.

Я только развел руками.

Представил им Антона. Мама убежала на кухню накрывать стол, а отец, рассматривая Антона, сказал:

- У меня такое ощущение, что мы давно знакомы. Вы поразительно похожи на моего младшего брата, когда ему было столько же лет, сколько сейчас Вам!

Антон только смущенно пожал плечами и улыбнулся.

- Совпадение, наверное...

У родителей мы пробыли до вечера. Я рассказал им о войне. Не все, и не очень подробно - берег их нервы. Предупредил о появившейся необходимости, иногда долго отсутствовать. Нет, мои отлучки не связаны с укрыванием от армии, хотя и это тоже, - на войну я больше ни ногой, или каким-нибудь криминалом, - просто сейчас так надо. О том, что я нашелся и жив, попросил пока никому не говорить. Вообще никому.