Бакалавр

— Вы не первая, кто говорит мне об этом, Наталия Андреевна.

— А кто был первым?

— Генерал Махмуд Саиди.

Что-то, подозрительно похожее на зависть, мелькнуло на лице полковника Русановой. Мелькнуло — и пропало.

— Вижу, легенды, ходящие об умении этого человека разбираться в людях, правдивы. А почему вы не сбежали? С вашей подготовкой покинуть территорию аббатства не составило бы большого труда. Вы понимали, что вас травят, и не могли не думать о том, что это может подорвать — и ведь подорвало! — ваше здоровье.

Слушали ли их с Тиной? Или добрались до её медицинских файлов? А важно ли это? Пожалуй, нет. Здесь и сейчас — не важно.

— Мой побег мог заставить Эккера форсировать начало операции. Случись такое — и нам никогда не удалось бы доказать, что Легион ни при чём. Кроме того…

Лана помедлила.

— Кроме того? — поторопила её сиятельная собеседница.

— Я не могла их бросить. Мальчишки подписали контракт с Легионом.

— Фальшивый контракт.

— Они считали, что подписывают настоящий. В их собственных глазах они были легионерами. А значит — нашими. Моими. Легион своих не бросает.

Пауза слегка затянулась. Теперь, Лана была убеждена в этом, Наталия Русанова не обращалась ни к кому, кроме себя. Зато с собой она, пожалуй… спорила?

— Легион удивляет меня. Он вбирает в себя Бог знает кого и что, перемалывает, приспосабливает под собственные нужды, расстаётся с тем, что не подошло, но из оставшегося ухитряется выковать клинок редкой остроты. Поразительно!

— Но разве…

Теперь паузу взяла Лана.

— Договаривайте, Светлана Конрадовна.

— Разве не так Россия стала Россией?

Сирена боевой тревоги разрывала корабль, как капризный ребёнок — бумажную птичку, беспощадно и недолго. Потолочный светильник мигнул и погас, но к этому моменту девушки успели уже одеться и теперь ждали возможности понять, что бы это значило. Тина, у которой, в отличие от Ланы, был установлен соответствующий офтальмологический имплант, выкопала в сумке командира очки, совмещавшие инфравизор с некоторым количеством других полезных функций. Теперь лейтенант Дитц могла злиться в полной боевой готовности.

Никто пока что не отменял приказа оставаться в каюте до получения распоряжений. Поэтому у Ланы, по настоянию доктора Танк не спавшей в последних Вратах, руки вибрировали не только от последствий перехода.

Да за кого её держат здесь, на борту, за бессловесный груз? За светскую дурочку?! Она понимала — умом — что в критической ситуации экипажу не до пассажиров и гостей, но торчать на месте при объявлении тревоги, просто ждать… невыносимо!

Дверь каюты отъехала в сторону так быстро, что было ясно — автоматике помогла нетерпеливая рука. Возникший на пороге Солджер торопливо кивнул при виде стоящей Ланы, полностью одетой и предельно собранной.

— Дитц, за мной!

И они помчались по коридорам, освещенным тусклым красным светом аварийных ламп. Поворот, трап, ещё один поворот… рубка?! Плохо дело. Не потому плохо, что почти темно, а потому, что тихо. Слишком тихо для ходового поста. И слишком душно. Где, хотя бы, гудение системы кондиционирования воздуха, почти неслышное в процессе работы, но очень заметное теперь, когда его нет?

— Не до реверансов, Дитц!

Ого! А как же «Светлана Конрадовна»?!

— Наша «Васька»…

Ого! А как же «Выпь»?!

— …выскочила из Врат в непосредственной близости от станции «Пиза Тауэр» и оказалась внутри «сферы Раскина».

Ой. Внутри хитрой конфигурации полей, именуемой в просторечии «сферой Раскина», работало только то, что находилось в ней изначально. Любой внешний объект, обладающий собственной энергией, практически мгновенно её терял. Аккумуляторы разряжались в ноль, отказывали генераторы, глохли двигатели и реакторы, автоматика — перед тем, как сдохнуть — выдавала такие фортели, что… Другое дело, что попасть внутрь сферы Раскина посторонний объект мог только при очень сложном стечении обстоятельств. Точнее, до сих пор Лана думала, что это попросту невозможно. Сфера Раскина была рассчитана на ситуацию «ни войти, ни выйти». Идеальная защита объекта. Значит, открытие Врат… надо будет запомнить. Но, однако, и размеры же сферы…

— Некоторое время назад наши люди наведались в поместье некоего Таддеуша Зборовского. Ожидались серьёзные потери, поскольку стрелковые комплексы были, по данным разведки, защищены сферами Раскина. Однако сферы оказались деактивированными, а при проверке хозяев, гостей и прислуги не досчитались то ли горняшки, то ли развлекушки для персонала… девицы с очень характерной пластикой. Дитц, времени нет совсем! Мы сейчас не то, что уйти — послать сигнал бедствия не можем. Что можешь ты?

Действительно, не до реверансов.