Бакарди и долгая битва за Кубу. Биография идеи

Наконец, был еще и Эмилио, номинальный президент компании, ставший теперь лицом «Бакарди» в Сантьяго.

Хотя Эмилио все еще скорбел по жене, он не стал медлить и посвятил себя семейному делу. Он провел еще одну реорганизацию «Bacardi & Compañía», после которой трое сыновей Бакарди получили по равной доле капитала. Сплоченность семьи была сильной стороной Бакарди в Сантьяго с того самого дня, когда старшие братья дона Факундо помогли ему занять место в мире розничной торговли. Предприниматель, лишенный поддержки семьи, немногого достигнет, как бы ни трудился. Каким бы находчивым и собранным ни был дон Факундо, он потерпел бы неудачу в делах, если бы не располагал деньгами из наследства жены. Помощь родственников уберегла компанию Бакарди и тогда, когда она оказалась на грани банкротства и ее осаждали кредиторы. В 1879 году Бакарди «продали» винокурню на Матадеро Хосе Бакарди Массо, брату дона Факундо, тому самому, который в самом начале вложил большую часть суммы в покупку этой винокурни. Хосе очень мало участвовал в деятельности компании, и сделку совершили исключительно по юридическим причинам — чтобы защитить винокурню от посягательств кредиторов и испанских властей. Каждый раз, когда в жизни компании наступала трудная полоса, семейные узы становились только прочнее, и именно это придало «Bacardi & Compañía» характер, благодаря которому ее история так выделяется в анналах предпринимательства. Энрике Шуг, франко-кубинец с выдающейся деловой хваткой, окончательно влился в компанию Бакарди благодаря тому, что оказался принят в семью. Полноправным партнером он стал после того, как в 1893 году женился на Амалии Бакарди Моро, дочери дона Факундо и доньи Амалии.

* * *

Дело кубинской независимости отнюдь не было забыто, однако после поражения в Десятилетней войне приоритеты изменились. Все 1880 годы на Кубе не было значительных вооруженных восстаний против испанского влияния. Главнокомандующие силами повстанцев Максимо Гомес и Антонио Масео сосредоточились на организационной работе и сборе средств для грядущих начинаний — как и Хосе Марти.

Этот кубинский писатель и общественный деятель, которому не исполнилось и тридцати, успел приобрести значительное влияние в сообществе изгнанников, особенно в Нью-Йорке, где он поселился в 1881 году. С точки зрения Марти первые попытки революции потерпели неудачу, потому что мятежникам недоставало стратегической координации и поддержки гражданского населения. Прежде чем предпринимать новые попытки восстания, движение должно добиться политической консолидации, утверждал Марти.

Идея «свободной Кубы» нуждается в идеологической наполненности. По мысли Марти, следовало сплотить кубинских эмигрантов «в одно масштабное демократическое предприятие» и предложить политическую программу, которая заинтересовала бы самые разные слои общества, поскольку задача добиться независимости не сводится к военным операциям, «это крайне сложная политическая проблема».

Марти отводил ведущую роль политическому просвещению народа, и это очень импонировало кубинцам вроде Эмилио Бакарди, который всегда считал, что интеллектуальная работа была бы отнюдь не лишней в революционном движении.

Эмилио взялся за реорганизацию политической деятельности в Сантьяго по побуждению своего доброго друга Федерико Переса Карбо, вместе с которым он был арестован и отправлен в ссылку. Хотя Федерико был моложе на одиннадцать лет, в Испании они с Эмилио стали неразлучны. После смерти Марии присутствие Федерико в Сантьяго напоминало Эмилио о том, что ему довелось пережить, и во время траура Федерико был ему ближе всех. Федерико мягко подвел Эмилио к тому, чтобы вернуться в мир политики, и для начала они вместе основали в Сантьяго Группу вольнодумцев имени Виктора Гюго, которая должна была пропагандировать либеральные идеи этого французского писателя.

На сторонний взгляд Перес Карбо казался тихим бухгалтером, но в душе он был отважным революционером, а поскольку его не обременяли семейные обязанности, то и возможностей у него оказалось больше, чем у Эмилио. Революционная репутация Переса Карбо была безупречной: он успел поучаствовать в боях и выполнял тайные поручения самого Антонио Масео. В 1882 году Перес Карбо сумел сбежать из заключения в Испании, пробрался в Кадис и спрятался на французском пароходе, следовавшем в Нью-Йорк, где и провел год и три месяца, работая вместе с Марти в различных газетах, сочувствовавших делу кубинской независимости. Вернувшись в Сантьяго, Федерико вместе с Эмилио Бакарди стал протестовать против иерархии католической церкви на основе идей Виктора Гюго. Известно, что когда во время переписи населения в 1872 году у Переса Карбо спросили, католик ли он, ответ был «Нет. Я вольнодумец». В глазах Эмилио и Федерико «вольнодумное» решение избегать догмы обеспечивало демократической суверенной Кубе идеологическую основу, и, пропагандируя свою «Grupo Libre Pensador Victor Hugo», они сопротивлялись тесному колониальному альянсу церкви и испанской монархии.