Бах

Обсуждение этого предложения в доме Иоганна Кристофа, скорее всего, было кратким: мальчику надо отправляться в путь. Известно, что Иоганн Себастьян покинул гимназию Ордруфа 15 марта 1700 года и уже в апреле прибыл на место. Всё шло как по маслу. Кстати, вскоре после его ухода в городе разразилась эпидемия оспы. Счастливое стечение обстоятельств…

Будущий бурсак, бедный, но жадный до знаний. Подросток, начинающий путь к преуспеянию благодаря заметившему его учителю. Его призвание определено… Созданы все условия для восхождения по социальной лестнице благодаря собственным талантам, из-за чего порой говорили, что Бах был самоучкой, хотя это нонсенс: в те времена музыкальное образование можно было получить только от учителя. Отправляясь в Люнебург, Иоганн Себастьян, конечно, уже не был ребёнком.

Принимая во внимание его юный возраст, можно предположить, что путешествовал он не один: вероятно, его сопровождал друг Георг Эрдман, который тоже отправлялся в церковь Святого Михаила в Люнебурге. Больше 200 километров пешком, в марте — апреле, когда ещё стоят зимние холода! Понятно, что мальчики не могли путешествовать в карете, им нужно было преодолевать естественные преграды: лесистые горы Гарц, ручьи и реки, идти по грязной каменистой дороге. Вставали рано, под звон колоколов или звуки хорала в посёлке, где остановились переночевать, быстро натягивали рубашки, ноги в башмаки, посох в руки, котомку за плечи… Мелодия танца, услышанная накануне, позволяет идти скорым шагом, чтобы согреться в заиндевелом поле, и мальчики напевают её вдвоём: Георг подтягивает вторым голосом, как в каноне[10]. Замечательный способ потренироваться в контрапункте! Они идут час за часом, минуя поля и посёлки и благословляя небо, что сегодня не было дождя. Гляди-ка: крыши показались вдалеке, шпили устремлены в небо, навстречу попадаются купцы — скоро город. Вот и Магдебург, а чуть далее — колокольня церкви, где служит органистом кузен Иоганн Бернгард Бах. Возможно, он приютит их на ночь, если только их не пустят на какой-нибудь постоялый двор за пару танцевальных мелодий, сыгранных на скрипке…

После унылого вида разорённых земель в Люнебурге друзей приветствовали звуки города. За крепостным валом их встретила какофония из людских голосов, шума лавок, криков зазывал, скрипа повозок, фырканья лошадей, журчания фонтанов, тоненьких детских голосов, выводящих хорал… Иоганн Себастьян прислушивался ко всем этим звукам, немного побаиваясь того, что будет потом, нового незнакомого места, этих лиц и голосов. Два путешественника отправились прямиком к церкви Святого Михаила. Приём без лишних церемоний, рекомендательное письмо, первая проверка голоса — вроде бы всё не так плохо. Едва заглянув в холодную общую спальню, чтобы оставить там свои вещи и дать себя рассмотреть другим ученикам, друзья отправились в большую готическую церковь на репетицию. Там было не теплее, чем только что на дороге.

В школе при церкви Святого Михаила было не принято смешивать разные общественные классы, разве что по большим праздникам. Детей аристократов принимали в Рыцарскую академию, а молодёжь из простых горожан ходила в латинскую школу, где изучали древние языки, философию и богословие, историю и географию, генеалогию и геральдику, поэтику. Давали и уроки французского, чтобы приобщиться к языку, используемому при княжеских дворах. За полный пансион, обучение и маленькую стипендию Иоганн Себастьян должен был принимать участие в хоре школы, пользовавшемся высокой репутацией (так называемый утренний хор — Mettenchor). Здесь он получил и своё первое жалованье, весьма, впрочем, скудное — 12 грошей в месяц. Ученики получали бесплатно стол и кров, и хотя они дрожали от холода, зато могли делать кое-какие сбережения за счёт случайных заработков. По случаю выходящих из ряда вон событий (accidentia, о которых мы поговорим ниже), похорон и свадеб они могли немного подзаработать. Таким образом, они научились ценить свой труд и вести переговоры. Как справедливо отмечает Люк Андре Марсель, Бах постоянно «сражался за увеличение своих доходов»: в годы, проведённые в Люнебурге, он воспитал в себе умение, порой принимавшее жёсткие формы, обращать в деньги своё искусство — в данном случае голос.

Его голос! В Ордруфе он привлек внимание доброго Элиаса Герды, а в Mettenchor’e кое у кого вызвал зависть, когда Бах впервые солировал в мотете Иеронима Преториуса (1560–1629). Редкий случай: Бах сохранил детский голос, когда ему было уже больше пятнадцати лет. Но потом голос стал ломаться, о чём рассказывается в «Некрологе»:

«В Люнебурге его приняли сердечно из-за его исключительно красивого голоса. Но однажды, когда он пел в хоре, неожиданно и незаметно для него самого одновременно со звуками сопрано, которым он должен был петь, вдруг раздались звуки на целую октаву ниже. Этот совершенно новый вид голоса он удержал в течение недели: в это время он не мог ни петь, ни говорить другим голосом. После этого он утратил своё сопрано, а вместе с ним и красоту голоса».