Бахмут

Я вытащил, заранее расшатанную, пулю из гильзы и высыпал на стол навеску пороха, а рядом положил их аналоги из этого мира — свинцовую пулю и бумажный патрон.

— Вы не ответили на мой вопрос Иван Николаевич — можно ли это изготовить на наших мануфактурах?

— Это самый важный вопрос ваше величество! В данный момент конечно нет! И если вот такой пистолет, — показал я на револьвер, — Еще можно попытаться сделать, то гильзу и капсюль сейчас сделать совершено невозможно! — огорчил я Екатерину.

— Тогда какой от всего этого прок! — расстроенно развела руками Екатерина, — Закончатся ваши волшебные заряды и все — это бесполезные железяки!

— Абсолютно верно ваше величество, поэтому нужно развивать мануфактуры, капрал Чернов весьма ученый человек, инженер, окончил университет, сейчас ведет записи на бумагу всех наук, известных ему, но кое-что из сделанного здесь по новым технологиям мы можем показать прямо сейчас! — предложил я.

По моей просьбе, гвардеец выстрелил из пистолета в остатки арбуза. После выстрела, естественно, образовалось облако дыма. После, я зарядил этот пистолет бездымным порохом и повторил выстрел.

— Вот ваше величество, это новый бездымный порох, изготовленный капралом Черновым — кроме того, что после выстрела нет дыма, так еще и возможно вести огонь на большую дистанцию и с большей скорострельностью, нужно только доработать ружья и пушки и тогда доминирование в сражениях будет подавляющим! Если позволите я подготовлю доклад желательных, на мой взгляд, решений по развитию мануфактур и всего что с этим связано! — попросил я.

— Готовьте в кратчайший срок Иван Николаевич! — обретя былое деловое настроение, сказала Екатерина, — А теперь следуете за мной, не могу же я, самодержица всероссийская, оставить без награды столь достойных своих воинов!

В итоге оказалось, что не только я люблю подготовленные экспромты, но и государыня императрица. В огромном зале нас уже ждали с десяток придворных обоих полов, в виде массовки, почетный караул и распорядитель всего этого действа, серьезный дядька лет пятидесяти. Все, кроме нас, знали свои роли назубок, Потемкин остановил нас жестом в стороне от группы придворных и мы по привычке встали в одну шеренгу. Дядька встал рядом с Екатериной, достал из папки лист бумаги и начал торжественно оглашать текст.

— Высочайший указ великой государыни императрицы Екатерины Алексеевны, самодержицы всероссийской, от 15 сентября сего года. За заслуги и храбрость при покорении Крыма: ротмистр барон фон Штоффельн жалуется титулом графа Крымского, пятистами душами крестьян и тысячью десятин земли, а также производится в чин полковника, с оставлением в Бахмутском гусарском полку до особого указания!

Я, интуитивно, сделал шаг вперед, громко сказал, — Служу Отечеству! — и встал обратно в строй.

Дядька, совершенно не смутившись, продолжил, — Вахмистр Емельянов и капрал Чернов жалуются личным дворянством и производятся в чин корнета!

Парни повторили мои действия, а Екатерина, взглянув на нас, произнесла, — Граф, с нетерпением ожидаю вашего прожекта! — грациозно повернулась и пошла к огромным дверям, открывшимся перед ней, как по мановению волшебной палочки, а группа придворных стайкой двинулась вслед. Аудиенция окончена! Можно выдохнуть!

Глава 30 Прожекты

Приехали мы в особняк Потемкина немного охреневшие от всего произошедшего. Я, конечно, в дороге много разговаривал с Потемкиным про наши планы, перспективы и вообще. Он, естественно, спрашивал, каких наград я бы желал для себя и парней, но я, честно говоря, не ожидал, что все вот так просто произойдет. Но, по всей видимости, это было просто только со стороны, а вот для Потемкина, неделю не показывавшегося в особняке и выглядевшего вчера как выжатый лимон, все прошло не так легко.

По приезду, сказав нам подождать его в главном зале, Потемкин пошел переодеться, а мы принялись поздравлять друг друга. Минут через десять в зал начал заходить оркестр, а слуги быстро затащили столы и в мгновение ока сервировали их, а еще через пять минут появился Потемкин с позолоченным кавказским кинжалом, украшенным крупными камнями.

— Вот Иван Николаевич, прошу принять в благодарность за спасение моей жизни при Ор-капу! — с небольшим поклоном протянул мне кинжал Потемкин.

— Благодарю Григорий Александрович, но право, не стоило! — начал я отнекиваться.

— А это не от меня Иван Николаевич, но я присоединяюсь к этому небольшому презенту и еще раз прошу принять! — продолжил Потемкин.

Я, конечно, не собирался расстраивать Потемкина и неизвестного дарителя и принял кинжал. Начав его рассматривать, я выдвинул клинок из ножен и увидев на нем надпись «За спасение верного друга моего! Е. А.» мне стало все понятно. И то, что нас наградили, а Потемкина нет, и то, что он при этом совершенно не выглядел расстроенным. Григорий Алексеевич, по всей видимости, отхватил такую награду, какая нам и не снилась. Ну, как говориться «совет да любовь».