Баксы на халяву

- В Парголово, дом восемнадцать по улице Победы, - ответил Пустой.

- Кто дом сторожит? - спросил Расписной. - Хотя какого черта я спрашиваю, сам с нами поедешь, и будешь разговаривать. Раз уж я с вами сегодня связался, - махнул рукой Расписной, - поехали, а я сейчас позвоню и свой грузовичок подгоню к этому месту. Много там товара?

- В грузовичок поместится, - ответил Родриго.

- Тогда поехали, - сказал Расписной, - ты, Пустой, садись ко мне, ты мне "дорог" стал последнее время. Родриго и Череп садитесь в джип и погнали.

Авторитет передвигался по городу, как и положено авторитету в кортеже впереди его "Мерседес", сзади охрана в джипе.

- Расписной, - попросил Череп, - можно отолью сбегаю в подворотне, а то не доеду до Парголово.

- Подгузники надо носить, если у тебя недержание, - ответил Расписной, - давай мигом.

Череп сорвался с места и сильно хромая побежал в подворотню.

- Интеллигент хренов, - сказал Родриго, - здесь, что ли не мог отлить, все равно ночь, никто не видит.

- Ты бы еще предложил на колеса моего "Мерседеса" поссать, - сказал Расписной, - какая разница, все равно никто не видит.

- Не, я не это хотел сказать, - испугался Родриго, - я просто хотел сказать, что все мужики и чего стесняться.

- А мне, может, неприятно смотреть как ты ссышь, - сказал Расписной.

В это время из подворотни опять же хромая, но снова бегом показался Череп. Он на ходу застегивал штаны.

- Молодец, боец, - сказал Расписной, - нравится он мне. Ранен, а все равно бегает.

Через десять секунд машину сорвались с места и двинулись в сторону Парголово.

29

Машины быстро мчались по ночному шоссе, каждый, из сидящих в них, думал о своем. Расписной думал о том, что в другой ситуации он бы не поперся ночью к черту на кулички, чтобы заниматься погрузкой наркотиков. Но с другой стороны, за сегодняшнюю ночь он не кисло приподнялся. Если даже не брать в расчет, ту недвижимость, которую он вскоре получит в "подарок" от Пустого, то на перепродаже наркоты он сможет неплохо навариться, тем более, что берет он ее у Родриго по оптовой цене, сэкономив на покупке почти двести тысяч.

Хорошо быть и судьей, и прокурором, и палачом в одном лице. Но для того, чтобы достичь такого положения вещей Расписному пришлось пройти все тюрьмы и пересылки родной стороны, начиная с малолетки и заканчивая зоной особого режима. У него никогда не было ни семьи, ни детей, он никогда в жизни не работал и ежеминутно в течение своей долгой жизни подвергал ее самую, свою жизнь непрерывному риску. Природная мудрость и отчаянное бесстрашие в любых вопросах постепенно возводили его все выше и выше по ступеням иерархии блатного мира.

И непонятно было, от кого он унаследовал эту природную мудрость, потому что вырос Расписной в детском доме, оттуда и отправился в колонию, получив свой первый срок за грабеж. Он не знал ни свою маму, ни своего папу, поэтому тяги к семье у него никогда не было. Он достиг очень многого для простого детдомовского голодранца и этим, несомненно, гордился.

Родриго думал о том, что это даже неплохо, что все так получилось, что Пустой оказался гнидой. По крайней мере, Родриго заработает теперь гораздо больше, чем планировал "срубить" от продажи наркотиков. Со смерти Пуха и Мустафы он тоже надеялся получить свои дивиденды. Это он сказал Расписному, что их семьи нуждаются теперь в поддержке и что бремя забот теперь ляжет на его, Родриго, плечи.

На самом деле активно помогать семьям покойников Родриго был не намерен. Ну, будет он подкидывать им понемногу, чтобы с голоду не сдохли, да и хватит с них. Нечего баловать. Расписной по честному отделил долю на содержание семей Мустафы и Пуха, а Родриго ее прикарманит. Вряд ли Расписной будет интересоваться, правильно ли Родриго деньги поделил.

Пустой, сидя в машине рядом с великим и ужасным Расписным, думал только о том, чтобы его не грохнули так же, как только что Мускула и Бивня, и никакие другие мысли не посещали сейчас его голову. Он попытался заговорить с авторитетом, чтобы расположить его к себе, но Расписной сказал только свое короткое: "Цыц!" и Пустой замолк, думая о том, что не все так уж плохо.

Череп ни о чем не думал - он банально заснул на заднем сидении джипа, спал и снов не видел. Все четыре охранника Расписного - двое в "Мерседесе", двое в джипе думали каждый о своем, но то о чем они думали к сюжету данного произведения отношения не имеет и поэтому мы их думы опустим без ущерба для повествования.

Наконец, подъехали к дому Деда в Парголово. Один из охранников Расписного оказался местным и поэтому нужный дом они нашли без труда. Грузовичка, который вызвал Расписной, пока еще на месте не было, в домах поселка свет не горел, жители его мирно спали, включая, судя по всему, и самого Деда.

Но это только казалось. Дед услышал, что к его дому подъехали машины, тихонько встал с постели, в которой он спал, не раздеваясь, и на цыпочках подошел к окну. Осторожно отодвинул штору и поглядел в образовавшеюся щель на улицу. Он увидел два темных силуэта больших машин и услышал приглушенные голоса.