Бал безумцев

Все шесть ящиков уже на полу. Эжени шарит рукой в глубине комода, ощупывает доски в дальнем правом углу и поначалу не чувствует ничего особенного, потом вдруг палец попадает в дыру. Дыра не настолько большая, чтобы в нее можно было просунуть кисть, но туда вполне могло бы провалиться небольшое украшение. Эжени несколько раз ударяет кулаком по старой рассохшейся деревянной планке – та с треском поддается.

– Медальон в самом низу. Попросите Луи принести проволоку.

– Эжени, право слово…

– Прошу вас, бабушка, доверьтесь мне.

Встревоженный взгляд пожилой женщины на секунду застывает на ее лице, затем бабушка выходит в коридор. Деда Эжени сейчас не видит, но знает, что он еще здесь, – у комода сильнее пахнет парфюмерной водой. Он совсем рядом.

«Ты можешь ей рассказать, Эжени».

Девушка закрывает глаза. Тело налилось свинцом. Она слышит шаги бабушки и Луи, молча вошедших в комнату. Дверь бесшумно закрывается за ними. Луи без лишних вопросов протягивает Эжени моток металлической проволоки. Она отламывает кусок, сгибает прутик на конце так, что получается нечто вроде крючка, и опускает его в дыру. Под этой планкой есть еще одна, потолще – днище комода, а между ними пустое пространство. Эжени осторожно исследует крючком каждый сантиметр деревянной поверхности.

В конце концов крючок на что-то натыкается. Девушка осторожно сгибает проволоку еще в одном месте, чтобы другой конец мог двигаться точно по горизонтали. Слышно, как крючок чиркает по металлу. Эжени с бьющимся сердцем поворачивает проволоку, пытаясь зацепить то, что может оказаться цепочкой от медальона. Несколько замысловатых маневров – и из дыры показывается серая цепочка, она тянет за собой какой-то предмет. При свете лампы цепочка оказывается запыленной позолоченной, она висит на крючке из проволоки, а на другом ее конце качается вермелевый[2] медальон. Эжени протягивает его бабушке, и пожилая женщина, охваченная чувством, которого ни разу не испытывала после смерти супруга, подносит обе ладони ко рту, чтобы сдержать рыдания.

* * *

В тот самый день, когда бабушка с дедушкой познакомились, он, восемнадцатилетний, поклялся взять ее в жены. Бабушке тогда было шестнадцать. И еще до помолвки в знак подтверждения своей клятвы он преподнес ей подарок – фамильную драгоценность, передававшуюся из поколения в поколение много веков. Это был овальный вермелевый медальон, украшенный по контуру жемчугом в темно-синей оправе. В середине была миниатюра – женщина, наполняющая амфору водой из реки, – а с обратной стороны украшения будущий дед Эжени положил под стеклянную крышку прядь своих белокурых волос.

Бабушка надевала медальон каждое утро, без исключений, с того самого дня, когда получила его в дар, и потом, в ту пору, когда уже вышла замуж, когда родился их единственный сын, когда увидели свет внуки. В младенческом возрасте Эжени очень нравилось это украшение – девочка хваталась за него ручонками, едва увидев, дергала и теребила; тогда бабушка, из страха, что ребенок сломает драгоценную вещицу, спрятала медальон в нижний ящик комода, решив, что будет снова его носить, как только внучка немного подрастет. В то время семейство Клери занимало те же апартаменты на бульваре Османа; ее супруг и сын вели дела в нотариальной конторе, а она вместе с невесткой занималась детьми. Однажды после полудня, когда обе женщины гуляли в парке Монсо с маленьким Теофилем и кормилицей, слуга, которого Клери наняли совсем недавно, воспользовался отсутствием хозяев, чтобы обчистить богатые апартаменты. Он украл сколько смог унести – столовое серебро, часы, драгоценности, все, что мало-мальски блестело. Вернувшись к вечеру домой, женщины с ужасом обнаружили картину ограбления. Медальон, лежавший в нижнем ящике комода, тоже исчез. Решив, что слуга забрал его вместе с остальными вещами, бабушка проплакала целую неделю.