Бал был бел

Пегас начинал, к примеру,
простым боевым конём —
помог одолеть Химеру
тому, кто сидел на нём.

Стоптал её с полнаскока,
нахрапом ошеломив.
Сказать не могу, насколько
мне нравится этот миф!

Эллада от нас — далече.
К тому же с теченьем дней
пегасы пошли помельче,
страшилища — покрупней.

Пропорции и размеры
иные, чем в старину:
химеры — так уж химеры,
аж морда на всю страну!

Пугайся их, не пугайся,
но древле, теперь и впредь
иначе как на Пегасе
Химеру не одолеть.

2002

Пловец

Что с классиком меня роднило?
Я гимны звучные слагал
и, правя тяжкое кормило,
челна ветрило напрягал.
Но вихорь злой взревел в фиорде,
и мне, Господнему рабу,
ветрилой хрястнуло по морде,
потом кормилой по горбу…

1984

Памятник

Exegi monumentum

Здесь памятник стоял — превыше пирамиды,
но по нему прошла народная тропа.
Из праха чуть видны чугунные ланиты,
а метрах в двадцати — чугунная стопа.
Здесь памятник стоял — куда прочнее меди,
красуясь на манер известного столпа.
Но что же от меня останется в предмете,
когда по мне пройдёт народная тропа?

1992

Реализм

Проклятый быт, старания утроив,
мне сочинять мешает не впервые.
Не успеваю полюбить героев.
В итоге — падлы. Прямо как живые.

2002

Рифма

Видений дар и жар холодных числ —
невнятно всё, но вот в житейском гаме
два слова перекликнутся слогами —
и мир внезапно обретает смысл.

2003

«Возопишь, ударяя в грудь…»

Возопишь, ударяя в грудь,
или в рот наберёшь воды —
обязательно с кем-нибудь
ненароком сомкнёшь ряды.
И такого наговорят —
не докажешь ведь ни хрена…
У меня один только ряд.
И шеренга — тоже одна.

1995

Классики и современники

Какое счастье: при свече
творить во славу русской речи
и лечь на снег у Чёрной речки
при секунданте и враче!
Ни секунданта, ни врача —
убит каким-то нижним чином
по незначительным причинам,
а то и вовсе сгоряча…

1995

«Слова — достойны, речи — гладки…»

Слова — достойны, речи — гладки,
и всё не врубимся в одно:
что гений — это недостатки,
каких нам сроду не дано.
Дразня, круглятся, что орехи,
из безупречной шелухи
их гениальные огрехи
и гениальные грехи.

1997

Проза

Убить героя — значит пощадить.
Заметьте: чем талантливей прозаик,
тем он героя медленней пронзает
событьями, затем чтоб ощутить
в подробностях и боль его, и трепет.
Так вот: дышу надеждою простой,
что жизнь мою задумывал и лепит
не Достоевский. Даже не Толстой.

2000

«Да, вырождается москаль…»

Да, вырождается москаль:
утрачен стыд, барыш возжаждан.
И мне твердят: «Не зубоскаль,
но исправляй своих сограждан!»
Легко сказать! Грустят в пыли
Крылов, Державин… Если даже
они исправить не смогли —
то мне-то, грешному, куда же!

2000

«В соседней камере спроси…»