Бал дебютанток

Пока он убирал мои кандалы в свой чемоданчик, я внимательно рассматривала свое запястье. Клейма больше не существовало. За эти восемь лет я привыкла к нему и до сих пор не могла поверить, что все в прошлом. Исчезло не только клеймо, но и шрамы от ожогов. А ведь их имелось немало, да и некоторым шел уже не первый год. Кожа хоть и покраснела, но лишь немного.

— Вы все убрали, — прошептала я, новь и вновь проводя пальцами по запястью.

— Разумеется. Шрамы украшают лишь мужчин, леди Роуз. Юным и красивым леди надо быть совершенными во всем.

— Я далеко не юная, — напомнила инквизитору.

— Поверьте, вы еще очень молоды. У вас вся жизнь впереди. Не забывайте пить капли и удачи вам.

Мужчина поклонился, явно собираясь уходить.

— Почему вы помогаете мне? — не выдержав, спросила у него и даже поднялась с дивана в ожидании ответа.

— У меня приказ инквизиции, — ответил господин Гадбрант, поворачиваясь ко мне.

— Инквизиции или главного инквизитора?

— Господину эшш Ашхару сложно отказать в просьбе. Даже личной.

— И опасной. Вы ведь знаете, что я не Розалин Норде, я…

— Не надо имен, — качая головой, прервал мужчина. — Вам лучше забыть о вашем прошлом, леди Роуз. Хотя бы на этот месяц или два. Для вашей же безопасности.

— Но его высочество…

— Не надо, леди Роуз, — вновь остановил меня пожилой инквизитор. — Ваши отношения с королевской семьей меня не касаются. Я лишь делаю свою работу. Причин я вам не назову. Да и не стоит вам забивать ими свою голову. Думайте лишь о том, что должны сделать, чтобы получить долгожданную свободу. Это сейчас важнее.

Но я не собиралась отпускать его так быстро.

— Мой отец… вы знали его?

Господин Гадбрант кивнул.

— Все знали герцога. Талантливый был артефактор.

— Это правда? То, в чем его обвиняли?

— Я не видел материалы дела и не участвовал в расследовании, поэтому ничего сказать вам не могу. Всего доброго, леди Роуз.

Все остальное время до ужина я была предоставлена сама себе. Разумеется, за мной следили и сбежать бы точно не позволили. Усиленная охрана стояла не только снаружи дома, но и внутри особняка. Кроме того, Эмили старалась все время быть рядом, развлекая историями и пытаясь всячески угодить.

То, что дар вернулся, я почувствовала часа через три после того, как ушел господин Гадбрант. Все началось с небольшого покалывания на кончиках пальцев. Сначала я не придала этому значения, решив, что просто слегка онемели пальцы. Такое со мной бывало и раньше. Особенно после того, как стираешь несколько часов подряд в холодной воде или занимаешься штопкой, исколов пальцы до крови. Но сейчас-то я этим не занималась.

Это было так волнительно… призывать магию и не бояться боли или наказания. Вновь почувствовать себя волшебницей.

Я закрыла глаза и быстро сплела легкий узор, касаясь магических потоков, которые отзывались на каждое мое движение легким звоном. Совсем простое заклинание, но… как же этого не хватало.

Распахнув глаза, я наблюдала за тем, как в моей ладони медленно появляется сначала крохотный зеленый листочек, который вскоре начал превращаться в упругий бутон. Плавно один за другим раскрылись лепестки. А цвет постепенно сменился с бледно-розового на ярко-алый. И комната наполнилась сладким ароматом распустившейся розы.

— Ох, леди Роуз, как красиво! — ахнула Эмили, которая не дыша наблюдала за моими манипуляциями.

Я поднесла распустившийся цветок к лицу. Его лепестки нежно касались моих щек, стирая крохотные капельки слез, которые сдержать не получилось. Глубоко вдохнув сладкий аромат, я отложила розу на край стола и улыбнулась.

Эшш Ашхар был прав: ради этого стоило вытерпеть все муки.

Еще одним, по-настоящему счастливым моментом этого вечера стало письмо от родных. Его мне принесла Эмили. Забравшись с ногами на тахту, я дрожащими руками открыла конверт, вчитываясь в аккуратный бабушкин почерк. Дракон не соврал, они действительно прекрасно устроились в закрытом имении на окраине столицы. В их распоряжении находились большой дом, свой парк с озером, полным рыбы (близнецы уже два раза сходили на рыбалку), и ухоженным садом. Свой штат слуг и круглосуточная охрана.

Клеймо с мальчишек сняли в тот же вечер, что и с меня, но восприняли они это гораздо легче и спокойнее. Отделались легкой головной болью и тошнотой. К ним уже приставили личных учителей, которые обещали научить пользоваться своими силами.

«Напиши хоть три слова, как ты, родная. Твое молчание очень тревожит…»

Еще раза три перечитав письмо, я все никак не могла успокоиться. За эти годы мы никогда не расставались на столь длительное время. Мне безумно хотелось быть рядом с ними. Увидеть, как мальчишки ловят рыбу, как они учатся пользоваться магией, как ссорятся и мирятся, как смеются… Просто обнять, прижать к себе, вдохнуть запах…

Я зажмурилась в попытке сдержать слезы. Как, оказывается, сложно быть сильной, когда совсем одна. С ними было легче.

Сглотнув, я встала и направилась к столику. Следовало написать ответное послание и убедить их, что у меня все прекрасно.