Бал скелетов

– То есть, Агата Веррий не арестована? – вновь спросил тот, словно не понимая, что который раз задает один и тот же вопрос.

– Нет, – спокойно сказал Фарлей.

– И она может уйти?

Фарлей перевел взгляд на меня. Выжидающе изогнул бровь.

В этот миг я осознала, что шутки завершились. Я угодила в беду. Очень серьезную беду. И мне надлежит сделать выбор, иначе моя судьба будет предрешена.

Ставка.

Никогда не любила азартные игры. Но все-таки постараюсь попытаться прикинуть варианты. Фарлей или Ричард. Я могу подыграть адвокату – и, почти наверняка, меня выпустят. Но что дальше? Не сомневаюсь, что уже следующим утром мне будут предъявлены обвинения по всей форме. Очень серьезные обвинения. И кто знает, сумею ли я их опровергнуть и очистить свое имя.

Или же я могу довериться Фарлею.

Я посмотрела на блондина. Тот ответил мне отсутствующей улыбкой.

Ох, сто лет жизни бы отдала за понимание, какие эмоции скрываются за его прозрачными глазами!

Поневоле позавидуешь виеру Норбергу. По крайней мере, он точно знает все резоны окружающих.

– Простите, господин Огюст, – извиняющимся тоном пролепетала я. – Но я верю господину Икстону. Моей жизни угрожает серьезная опасность. И я бы предпочла остаться под охраной.

Ричард не стал дожидаться окончания моей реплики. Он круто развернулся на каблуках сапог и прошествовал к выходу из кабинета. С моим последним словом раздался оглушительный звук. Ричард с такой силой захлопнул за собой дверь, что с потолка посыпалась мельчайшая пыль побелки.

Я виновато опустила голову. Он не простит меня. Это совершенно точно. Лично я бы на его месте не простила такого предательства.

– Вот, значит, как. – Господин Огюст вновь поправил свои очки. Укоризненно посмотрел на меня, подхватил со стола свой портфель – и был таков.

В отличие от Ричарда, адвокат не стал от злости хлопать дверью. Он ушел на редкость тихо. Собственно, как и пришел.

Как только мы остались наедине, Фарлей посмотрел на меня.

Я виновато свесила голову. Казалось бы, я поступила правильно. Но почему у меня тогда так паршиво на душе?

Неслышно ступая, Фарлей подошел ближе. Опять опустился на корточки около меня.

Я не смотрела на него. Если честно, я готова была расплакаться. Мне было так стыдно перед Ричардом!

Фарлей на удивление ласково провел тыльной стороной ладони по моей щеке, убирая растрепавшиеся волосы назад. Затем прикоснулся к моему подбородку, и я обреченно подняла голову. Уставилась в его непроницаемые светлые глаза.

Сдается, меня ждет очередной раунд допроса.

Но следующий поступок Фарлея удивил меня до невозможности. Он нагнулся и поцеловал меня.

Не слабо, едва касаясь губами, как обычно. А крепко и страстно. Его руки скользнули по моей спине, требовательно сжали плечи.

И внезапно я осознала, что отвечаю ему. Да, что скрывать очевидное, я не любила все эти проявления нежности. Я считала их на редкость бестолковыми и даже противными.

Но не в случае Фарлея. Я сама не понимала, почему так реагирую на его прикосновения. Но они были мне… приятны.

Поцелуй все длился и длился. Наконец, Фарлей первым и с видимым усилием отвлекся от моих губ.

– Это я на всякий случай, – с иронией шепнул он. – Ты была так убедительна, что я решил тебе напомнить…

– Не сыпь мне соль на рану, – попросила я. – Ричард…

– Не хочу ничего о нем слышать. – Фарлей требовательно прижал указательный палец к моим губам, заставляя замолчать. – И уж тем более не сейчас.

Я думала, что он опять меня поцелует. Но Фарлей встал. Склонил голову набок, глядя на меня сверху вниз.

– Да расскажу я тебе все, – пробурчала я. – Только не говори, что вся эта сцена была лишь для того, чтобы разговорить меня.

– О нет, – с сарказмом отозвался Фарлей. – Поверь, Агата, если бы я знал, что поцелуй так благотворно повлияет на тебя – то начал бы целовать тебя сразу с порога.

Я решила не уточнять, что это значит. И вообще, мне было почему-то очень неловко. Как будто я сделала что-то постыдное.

Хотя да, сделала. Я лгала Ричарду в глаза. И мне так больно вспоминать это!

– Граф Грегор Ириер, – негромко напомнил мне Фарлей. – О чем ты хотела с ним побеседовать?

Я набрала полную грудь воздуха, словно перед прыжком в ледяную воду. И начала говорить. Обо всем. О видении, посланном мне виером Норбергом Клингом. О моей благодетельнице, которая вытащила меня с улицы и приютила. О том, как давно и как страстно я желала найти ее обидчика. О том, как бежала за Грегором, мечтая повалить его и долго месить кулаками. И о моменте, когда взглянула в его остекленевшие навеки глаза.

– Но я не убивала его, – завершила я свой рассказ. – Честное слово! Да, я хотела избить его. Жестоко избить, как он избил Амию. Навсегда посадить в инвалидное кресло. Но не убивать. Веришь мне?

И робко посмотрела на Фарлея.

Тот молчал, по своему обыкновению покусывая нижнюю губу. Я уже знала, что это означает у него высшую степень задумчивости.