Бал Цветов (СИ)

— А, Розанчик, рад видеть тебя, мой юный паж. — Принц был сама учтивость.

— Прошу прощения, ваше высочество, но я состою в пажеском корпусе её высочества принцессы Бьянки и не имею чести служить у вас!

Что на придворном жаргоне означало: "Я вовсе не "твой юный паж", отвяжись!"

— Прелестная мадемуазель Шиповничек твоя сестра?

— Кузина. И я обязан защищать её от всех, кто может причинить ей хоть малейший вред!

Розанчик выразительно глянул на собеседника.

Улыбка принца не обещала "защитнику" ничего хорошего.

Шиповничек стояла рядом и не слышала ни слова. Она думала лишь о том, что этот господин пришёл сюда ради неё.

Взяв племянницу за руку, мадам Розали обратилась к Розанчику:

— Сынок, пора и нам поприветствовать принцесс. Позвольте оставить вас, ваше высочество.

Поклонившись принцу, они отошли. Мадам Розали шепнула что-то церемониймейстеру и исчезла в толпе. Майоран громко провозгласил имя следующего гостя:

— Мадемуазель Шиповничек дю Рози`!

С грохотом, подобным голосу набата, жезл опустился на пол.

11.

"О, Господи!" — Шиповничек не смела поднять глаза на присутствующих и медленно шла к трону. Сердце готово было выпрыгнуть из груди и убежать прочь.

"Смотреть спектакль — это одно, а быть его участником — совсем-совсем другое. Это, знаете ли, не так-то просто!"

Дойдя до тронного возвышения, она поставила ногу на ступеньку и низко поклонилась, по-прежнему не осмеливаясь взглянуть на принцесс. Голос мадам Розалии, появившейся неизвестно откуда, заставил её поднять голову.

— Вот та молодая особа, о которой я говорила. Она впервые в нашем дворце и счастлива засвидетельствовать вам своё почтение и поздравить ваши высочества со светлым днём вашего рождения.

— Мы рады видеть вас, мадемуазель, — ласково сказала Скарлет.

— И надеемся, что это не последний ваш визит во дворец, — добавила Бьянка. — Есть ли у вас какое-либо желание, исполнить которое в наших силах?

От приветливого тона юная карьеристка осмелела:

— Для меня огромная честь видеть ваши высочества, и я не смею просить о большем, но… — она собралась с духом и выпалила: — Моё заветное желание стать фрейлиной в вашей свите!

Сёстры развеселились.

— Но у кого же из нас двоих вы хотите служить? — спросила Бьянка. — У меня, вместе со своим братом?

— Нет, сударыня, — со смехом возразила Скарлет. — Хватит и того, что ваше высочество, забрали себе лучшего пажа в королевстве, будьте же милосердны!

— Но позвольте, ваше высочество! — еле сдерживала смех Бьянка. — В вашей свите находятся "Ромео и Джульетта" всего двора: Виола и Гиацинт, а ведь граф — известный шутник и всеобщий любимец. Ваша свита и так веселее моей, будьте же справедливы!

— Ну… — Скарлет приняла задумчивый вид. — Благодаря самой надёжной рекомендации — слову мадам Розали, эта милая мадемуазель, несомненно, будет нашей фрейлиной, — (при этих словах Шиповничек, стоящая в неустойчивой позе, чуть не упала от счастья). — А у кого она желает служить, пусть сама решит до вечера и сообщит нам своё решение. Встань, милое дитя.

Шиповничек поднялась.

— Любое решение моей племянницы послужит на благо Франции, — улыбнулась мадам Розали.

"Лучший паж королевства" успел шепнуть что-то принцессе Бьянке, что успокоило её. Она кивнула, а вся "тройка в розовом", низко поклонившись, почтительно удалилась. Шиповничек не помнила себя от восторга.

Принцессы встали.

— Утренний приём окончен!

— Сейчас приглашаем всех гостей пройти в салон.

Принцессы удалились, провожаемые церемонным поклоном придворных и музыкой.

Господин Майоран трижды ударил тростью об пол. Два стражника, стоявшие по обе стороны от двери зала, распахнули её.

Под звуки старинной музыки Тронный зал опустел.

12.

В "салоне", как назывался большой зал, играла музыка, и кружились пары. Придворные, собравшись группами, обсуждали утренний прием и составляли планы на весь день.

Возле всех дверей (а вело их в парадный зал немало), стояли стражники в блестящих кирасах в стиле XVI века. Конечно, не в настоящих боевых доспехах, а "придворных" — легких и тонких, как маскарадный костюм. Их грозные алебарды призваны не устрашать, а "поддержать стиль".

В дальней половине зала расставили круглые карточные столы для гостей, не желающих предаваться танцам. К тому же, по старому придворному правилу, играющие в карты могли сидеть и в присутствии принцесс и даже королей.

Шиповничек вместе с семьей Роз вошла в "салон" почти последней: они ведь стояли далеко от дверей, у трона. За порогом ее ослепил блеск кружащихся пар, оглушила веселая музыка большого придворного оркестра. С опаской поглядывала Шиповничек на придворных, но в ее голове вертелась мысль: "А всё-таки я тоже одна из них!"

После представления ко двору на утреннем приеме девице казалось, что все взгляды устремлены лишь на неё. Она робко жалась поближе к стене и в то же время изнывала от желания самой кружиться в этом вихре праздничного веселья.