Бал в небесах

Лица людей на темных ночных улицах угнетали его. Месяцы, проведенные на Базе Т, сделали его чувствительным к восприятию настроения других людей. Он чувствовал волны напряжения, отчаяния и тревоги. Холодные пустые лица, изломанные рты. Казалось, по городу бродили животные, зазывно покачивающие бедрами, с жалкими влажными глазами. Он шел окруженный безнадежностью и тонул в ней. Но потом он стал замечать и другое. Маленькие детали. Юноша с горящими глазами восхищенно разглядывает простые летящие линии одного из немногих уцелевших после войны зданий. Парочка, держащаяся за руки, - они будут вдвоем и на самой оживленной улице мира. Старик, идущий шаркающей походкой - свет выхватил из темноты его лицо, помятое и искореженное жизнью, но взгляд его при этом выражал удивительное спокойствие, простоту, гордость и ум. Когда таких людей пытаются уничтожить совершенно, когда кажется, что с ними покончено навсегда, что-то обязательно остается среди руин. Что-то бесценное и бессмертное.

Пока Дейк шел, размышляя где бы ему спрятаться, он вспомнил статью, написанную им много лет назад, как ему теперь показалось, в другой жизни. Статья была о докторе Оливере Криндле, психиатре, который в качестве хобби занимался исследованиями в области паранормальных явлений. Криндл был одним из тех редких людей, добрых и мудрых, которых не может испортить проникновение даже в самые темные закоулки человеческой души. Статья была о бесконечных упорных поисках рациональных объяснений двух странных и необъяснимых случаях. Настолько странных и необъяснимых, что напрашивался единственный и самый очевидный вывод: все свидетели лгут.

Дейк нашел адрес Криндла в телефонной книге и прошагал пятнадцать кварталов, отделявших его от узкой темной улице, на которой жил доктор. Дейк вспомнил, что Криндл жил один в своем офисе. Он вспомнил старый коньяк, которым Криндл угощал его, делая из этого целую церемонию. Коньяк в комнате, уставленной книгами - как будто Криндл нашел собственный путь сохранения всего хорошего в мире, где настоящей ценности вещей уже никто не понимал.

Над входом в квартиру горел тусклый свет. Дейк нажал на кнопку и услышал далекий звонок. На другой стороне улицы мужчины в рубашках с короткими рукавами и утомленные женщины сидели на ступеньках и вели медленный негромкий разговор, который изредка прерывался невеселым смехом.

Доктор Оливер Криндл спустился вниз по лестнице. Дейк увидел опухшие щиколотки, стоптанные домашние тапочки, старый халат и обманывающее лицо свежевыбритого Санта Клауса. Криндл включил свет над дверью, увидел Дейка и долго возился с засовами, замками и цепочками, прежде чем открыл дверь.

- Входите, Лорин, входите! Теперь я стараюсь быть максимально осторожным. Столько хулиганов и просто сумасшедших кругом. Насилие во имя насилия - вот что пугает меня больше всего. Ради наживы - это понятно. Но теперь слишком многие просто любят наблюдать как льется кровь. А может быть, так было всегда. Поднимайтесь наверх. Я слушал музыку. Сегодня у меня в программе хоровое пение. Множество голосов в моей комнатке, а?

Дейк поднимаясь по ступенькам лестницы, вспомнил тихую уютную комнату Криндла. Они вошли в нее, и доктор Криндл кивнул Дейку в сторону стула.

- Садитесь. Я поставлю сначала. Эту музыку можно слушать снова и снова. Мне некуда торопиться, Лорин.

Он включил проигрыватель.

Дейк откинулся на стуле и погрузился в глубокие теплые волны музыки. Криндл, двигаясь медленно и бесшумно, приготовил выпивку и поставил бокал перед Дейком.

Музыка возвращала Дейка в привычный разумный мир, возрождала веру в людей, отодвигала далеко в сторону его новые чудовищные способности.

Наконец, музыка кончилась, и Криндл выключил проигрыватель. Некоторое время они молчали. Лед негромко звякнул в стакане Дейка, когда он подносил его к губам.

- Я читал о вас, Лорин. Вы были очень заняты. Статья, государственный ущерб, суд, приговор, побег. Я знал, что рано или поздно вы окажетесь вне закона. Я только не знал, когда и как это произойдет.

- Но вы знали почему это со мной происходит?

- Конечно. Вы воспринимали окружающий мир слишком непосредственно. А теперь вы вызвали его естественное неудовольствие, слишком явно указав на его просчеты. Вас уничтожат.

- Мученик? Жертва?

- Да, причем бесцельная. Ваше поражение не принесет пользы ни одному известному мне движению. Вы одиночка. Ваш недостаток, вероятно, в чрезмерной вере в себя. Если это недостаток. Я не знаю. Когда-то я дал себе обещание, что никогда не пойду на компромиссы. О, тогда я был смелым и молодым. Теперь, когда я вспоминаю прожитую жизнь... Жизнь, потраченную на глупые бредни психически неуравновешенных женщин с пустыми мозгами, состоящими всего из одной извилины. Вот так-то, Лорин.

- Что такое нормальность, Оливер? Уравновешенность?