Балабанов. Перекрестки

Я не буду говорить об остальных гангстерских фильмах и нуарах Балабанова, но отмечу, что после «Брата», в котором был заново изобретен жанровый кодекс, его талантливый ум и цепкая камера создали множество фильмов. «Брат 2» стал сатирической деконструкцией американского боевика. «Война» кажется мне экранизацией «Последнего из могикан» или «Искателей» в обстоятельствах Второй чеченской войны. Черная комедия «Жмурки» раз и навсегда покончила с мифами о русских бандитах, которые, по иронии, он сам же и создал в «Брате». Еще была прекрасная мелодрама «Мне не больно» и впечатляющий «Груз 200», который стал одним из поворотных для него фильмов, – черная как уголь комедия с оттенками фильма ужасов, где социополитический контекст последних дней СССР переплетается с жуткими преступлениями психопата в милицейской форме. Если ограничиваться только жанровыми фильмами, то нужно вспомнить и тонкую гангстерскую драму «Кочегар» – дань уважения якутам, которых Балабанов любил и которым посвятил свой неоконченный фильм «Река». И, конечно, о последнем фильме «Я тоже хочу», который снят в жанре апокалиптической фантастики, с иронической оглядкой на классику Тарковского «Сталкер». В этом фильме появляется последний персонаж-бандит Балабанова. Это своего рода Данила, потерявший душу и кодекс чести, окруженный насилием реального мира, но добрый и невинный в душе: этакий падший ангел, как и сам Балабанов, – простой человек в поисках счастья.

Хотя сам режиссер лично несколько раз говорил мне, что отвергает ярлыки и жанровый кинематограф, во многих своих фильмах он без предрассудков пользовался стилем, средствами и формально-мифическими структурами традиционных популярных жанров: триллера, боевика, военного фильма, американского вестерна, фильма ужасов, и, конечно, бандитского нуара. «Брат» стал одним из главных виновников российской любви к фильмам о бандитах в 1990-е и на рубеже столетий. Да и «Груз 200», хотя и не является типичным ужастиком или психологическим триллером, по моему опыту отлично может смотреться в рамках ночных показов культовых фильмов ужасов. Многие работы Балабанова существуют на пограничных территориях, рядом с нуаром – его любимым кинематографическим инструментом, при помощи которого он показывал темные уголки нашего общества и человеческой души. Его уникальная способность сочетать традиционное и новаторское, локальное и универсальное, популярное и авторское позволила ему снять фильмы, которые могут стать ключом к созданию современного кинематографа не только в новой России, но и вообще в Европе, дать четкий и эффективный ответ на вопрос о том, как остановить вторжение Голливуда, не теряя при этом личной и художественной релевантности, не лишаясь аудитории. Это – урок мастера.

«Жмурки» как гипертекст Антон Долин

Мне всегда казалось и кажется сейчас, что Балабанов – не только крупнейший современный художник, но и то, что при всей народной любви, любви критиков и высокой оценки даже тех, кто не любит его фильмы, Балабанов, конечно, недооценен и «недоисследован». Есть огромное количество тем, исследование которых как будто напрашивается. Они глубокие, практически никем не затронутые, несмотря на издание «Сеансом» книги «Балабанов» (2013), которая только приоткрывает дверцу в эти исследования.

Своей лаконичной, иногда желчной реакцией на любые интерпретации своих фильмов Балабанов не препятствовал, но часто останавливал людей, которые хотели проникнуть в его кино, узнать больше о том, что могут сказать его фильмы. Горько осознавать, что сегодня его нет с нами, но его фильмы продолжают не просто жить, их смыслы постоянно раскрываются, умножаясь и углубляясь. Достаточно вспомнить события последних полутора лет на Украине и в России… Я не буду говорить, что это пророческие картины, но в них затрагивались столь тонкие и сложные материи, о которых боялись писать даже в рецензиях. Сегодня эти фильмы продолжают активно существовать в общем смысловом поле.

«Жмурки» – один из фильмов, незаслуженно обойденных вниманием публики и критиков. Это девятый (или седьмой полнометражный, если не считать лент «Трофим» и «Река») фильм Балабанова. В 2005 году он сначала вышел в прокат, а потом на «Кинотавре» прошла премьера с участием съемочной группы – тогда это еще было возможно. Оба события не вызвали особого энтузиазма. Это был коммерческий проект, но расчеты не оправдались, резонанс был не просто меньше, чем в случае с «Братом 2» или даже с «Войной». Критики в своем вердикте были беспощадны и единодушны. Комедия не получилась, а попытка вернуться к темам «Брата» изначально была обречена, так как темы уже исчерпаны; это фильм грубый, примитивный, неудачно притворяющийся «русским Тарантино». Последнее в 2005-м звучало особенно уничижительно. Выражение «тарантиновское кино» стало штампом, никто по-настоящему не задумывался над тем, что такое Тарантино. Казалось, это просто много бандитов, смешные диалоги и герои, которые периодически убивают друг друга без всяких угрызений совести.