Баламут 2

— Мне кажется, вы до сих пор живете в плену иллюзий о значимости вашей ветви рода. Поэтому считаю необходимым их развеять: я не собираюсь прогибаться ни под вас, ни под кого-либо еще. Мало того, третья попытка навязать ваше общество закончится уничтожением всех «парламентеров». И еще: вы испортили нам настроение, а значит, заплатите за моральный ущерб. Лар, будь добра, свяжись, пожалуйста, с Глебом Павловичем и объясни, что эти клоуны, кроме всего прочего, нам крупно задолжали…

* * *

…Оставшаяся часть воскресенья прошла без неприятных сюрпризов. Первую половину дня мы гоняли на гидроцикле и по очереди учились стоять на водной лыже. Потом вкусно пообедали в ресторане «Северный Кавказ». Объевшись до умопомрачения, отправились по магазинам и на протяжении пары часов закупали подарки для моих родичей и тех засечников, которых я уважал. Спустив на это дело кучу денег, вернулись на пляж и до заката не вылезали из воды. Да, в двадцать ноль-ноль пришлось еще раз пообщаться с Кондаковым, но в этот раз беседа повеселила: заместитель главы Второго Департамента Министерства Юстиции явился на «аудиенцию» в плавках, в резиновых шлепках и с полотенцем на плече, поинтересовался, не будем ли мы возражать против беседы во время небольшого заплыва, и рассказывал последние новости, неспешно скользя по водной глади!

Первая «новость» новостью не стала — о том, что отдельная группа специального назначения «Аз», состоящая из боевиков-Грандов, наведалась в поместья Ларионовых, Мавриных, Новицких и Островских, нам уже сообщил Владислав Мстиславович. И даже скинул нарезку из записей «вразумления неразумных». Но мы все равно выслушали весьма эмоциональный рассказ действительного статского советника, ибо он описал не только разрушения, но и реакцию высшего света Дагомыса на гнев будущего Императора. Зато вторая новость заставила меня влезть в программу «банк-клиент», убедиться в получении миллиона рублей и задать собеседнику односложный, но емкий вопрос:

— Как?!

Мужчина пожал плечами:

— Связался с главой тюменской ветви рода Елисеевых, зачитал текст императорского указа о введении почетного титула «Опора Долгоруких», назвал фамилию, имя и отчество единственного награжденного и рассказал, чем для четырех самых влиятельных родов Дагомыса закончился конфликт с вашей командой.

Я сказал ему спасибо и спросил, как продвигается расследование.

— Все, что требовалось сделать здесь, в Дагомысе, уже сделано, так что через полтора часа я улечу в Великий Новгород. Опрашивать жертв насилия буду уже там. А окончательно завершу работу над делом к концу месяца… — сообщил Кондаков и устало улыбнулся: — Но в столице моря нет, вот я и счел возможным объединить приятное с полезным.

Навязывать свое общество он не стал — закончив отвечать на вопросы, признался, что весь день мечтал заплыть подальше, пожелал нам хорошего завершения отдыха, попрощался и уплыл в темноту. Мы развернулись на месте, вернулись к берегу, собрались, дошли до стоянки и поехали домой.

По дороге обсудили планы на оставшиеся часы пребывания на югах, пришли к выводу, что выбираться в город неохота, и решили продолжить отдых, проведя первые натурные испытания нашего хамама.

Пока он разогревался, наведались на кухню, забили поднос фруктами, соками, бокалами и столовыми приборами, спустили в комнату отдыха, которая, оказывается, называлась забавным словом «кейф», и пошли смывать морскую соль в душевую — пештемаль. Ополоснувшись и согревшись в этом помещении, перебрались в парную — харарет. Там застелили полотенцами огромную мраморную площадку, и женщины, уложив меня в самый центр, куда-то унеслись.

Вернулись довольно быстро, сложили на ажурный каменный столик возле небольшого бассейна какие-то рукавицы, мыло и десяток стеклянных флаконов с разноцветным содержимым, скинули саронги, попадали возле меня и прочли целую лекцию о том, как правильно париться в турецкой бане.

Услышав из их уст слово «массаж», я обрадовался. И не зря: как только на моей коже выступили капельки пота, дамы нацепили рукавицы и в четыре руки принялись превращать меня в счастливую медузу. Мяли медленно, не пропуская ни сантиметра тела и, если верить щупу, получали от процесса как бы не больше удовольствия, чем я. Кстати, это удовольствие было настолько спокойным и светлым, что «убивало» искорки желания, изредка возникавшие в моем сознании при виде восхитительно сексуальных обнаженных тел, из-за касаний упругих прелестей или воспоминаний о близости с каждой из этих женщин. А последовавшее за массажем очищение кожи ароматным мылом и маслами окончательно умиротворило. Поэтому во время второго захода в эту парилку я помог Даше расслабить Лару, во время третьего вместе с Шаховой размял Долгорукую и ни разу не потерял головы.