Баламутки

– Почему это? Люди тысячелетиями жили без интернета, и ничего. Мы тоже как-нибудь протянем пару недель.

У меня даже кровь закипела от ее расслабленного тона.

– Света, ау? Мне интернет нужен для работы.

– И что ты предлагаешь? – не теряя жизнерадостного настроя, подруга стала намазываться кремом для загара. – Подключить мобильный?

– Нет! Я предлагаю другое: сейчас ты пойдешь к хозяйке и заберешь у нее нашу предоплату. А потом мы найдем себе нормальное жилье: с кондиционером, приличной мебелью и интернетом.

Светка нахмурилась:

– Что – прямо сейчас? Давай хоть искупаемся для начала.

– И перекусим! – вклинился Коля, внимательно изучая какую-то многоножку, совершающую променад по одной из стен номера. – У меня живот уже к позвоночнику прилип.

Я сложила руки на груди и замотала головой. Шлеп-шлеп-шлеп! Многоножка была настолько огромной, что мы отчетливо слышали ее шаги по стене. Светка покосилась на насекомое и вздохнула:

– Ладно, сейчас переговорю с хозяйкой.

Она ушла, а мы с Колей, измученные голодом и несовершенством бытия, завалились на койки и стали жевать Светкины хлебцы. У Коли от них почти сразу началась икота, но переносил ее он довольно мужественно, даже иногда хихикал, когда очередной «ик» подбрасывал его над койкой.

Незаметно пакет с нехитрым провиантом опустел. Мальчик тихонько вздохнул, а потом заметил:

– Хлебцы похожи на пенопласт, правда?

– Ты ел пенопласт?

Он посмотрел на меня удивленно:

– А вы что – нет?

Ответить я не успела: вернулась Светка – чрезвычайно довольная собой:

– Кто молодец? Я – молодец!

Вот, честное слово, мне сразу почудилось неладное, но часть меня продолжила верить в хорошее.

– Все нормально? – спросила я, косясь на подругу с надеждой.

– Лучше не бывает! – она подошла к чемодану и, выудив из него шляпу с широкими полями, нахлобучила ее до самого носа. – Хозяйка сделает нам скидку – двадцать процентов! И с интернетом мы все решили. Вай-фай и правда не работает в цоколе, так что хозяйка поставит тебе стол и стул в холле – рядом со стойкой администратора. Можешь работать там в любое время, – Корнеева наскоро подкрасила губы и посмотрела на нас. – По коням! Нас ждет ужин и море.

* * *

Рядом с «Феклой» нашлась довольно милая столовая «Марфа». Там были очень красивые белые столики, но больше всего меня впечатлил толстый ствол старого дерева, располагающийся прямо посреди зала. Ветви дерева простирались над крышей, а кора была аккуратно побелена и украшена фонариками.

– Я смотрю, они умеют ухаживать за комнатными растениями, – пробормотала Светка, специально выбирая столик поближе к дереву. – Чтоб у меня так герань росла!

– Ага, – подтвердила я. – На радость соседям.

Пометив территорию (в смысле, завесив полотенцами выбранные стулья), мы побежали к стойке с блюдами. Светка заказала себе солянку, миску оливье, картошку с гуляшом, порцию фаршированных кабачков и два сырника, а потом в задумчивости остановилась рядом с десертами.

– Ты бы на моем месте чего выбрала? – спросила она с тоской. – Тирамиссу или чизкейк?

– Даже не знаю – состроив подруге рожицу, призналась я. – Я никогда не пыталась питаться дробно, потому понятия не имею, какое из пирожных более диетическое.

– У меня акклиматизация, – грустно призналась Светка. – На время нее нужно забыть о диете. Иначе случится страшное.

– Что?

– Приступ шопоголизма. Если я как следует не поем – тут же начну скупать всю ту ерунду, которой торгуют в округе: магнитики, ракушки, футболки. В прошлый отпуск я так незаметно для себя потратила семнадцать тысяч.

– Вот уж не знала, что кому-то еда помогает удержаться от импульсивных трат.

– Еще как помогает! – заверила Светка. – Когда ты чувствуешь себя толстой и ленивой, тебе не до футболок.

Я пожала плечами и поставила на свой поднос тарелку супа-лапши. Она в столовках обычно самая дешевая, а я поклялась экономить на всем, пока не стану известным фотографом. Мы повернулись к Коле. Он запихал в рот что-то напоминающее остатки котлеты и схватил со стойки тефтельку.

– Ты чего творишь? – в ужасе зашипела Светка. – Сначала надо заплатить, а потом есть.

Она покосилась на женщину, сидящую на раздаче, но та, к счастью, была увлечена разливом солянки. Коля покорно захлопнул рот и положил тефтельку на место.

– Будешь суп? – спросила Света с материнской интонацией.

Племянник скривился.

– А что будешь?

– Макароны.

Светка сделала еще один заказ, и мы прошли на кассу. Там сидел веселый армянин лет шестидесяти. При виде моего подноса он совершенно искренне побледнел и схватился за сердце:

– Вах, красавица! Почему так мало кушять? Посмотри, какой худой весь – ветром сдует, где тебя искать будем? Хотя бы хачапури возьми. Хороший хачапури! Дядя Ашот врать не будет.

– Нет, спасибо, – пробормотала я, моментально занося столовку с деревом в черный список.

– Не буду тебя считать! – загорячился пожилой армянин и, замахав руками, даже привстал. – Быстро возьми себе еще что-нибудь, пока ноги держат. В следующий раз, по любому, сюда дойти не сможешь, если сейчас не покушаешь по-человечески.

Он повернулся к Светке: