Читаем Баландин - От Николы Теслы до Большого Взрыва. Научные мифы полностью

Как говорится, избави Бог от подобных аналитиков с психозом. Удивительным образом «совок» Арона Исааковича совпадает с «недочеловеком» Гиммлера. Нацизм, как видно, не имеет национальных границ и, добавим, совести. Да и с честностью у А.И. Белкина дела обстоят не блестяще. Когда имя Фрейда было у нас под запретом, да еще строжайшим? Как это понимать? За упоминание этого имени брали штраф или сажали в ГУЛАГ?

Помнится, в 1953 году я, студент-геолог, увлекался эпиграммами и заинтересовался работой 3. Фрейда «Остроумие и его отношение к бессознательному». В Библиотеке им. Ленина мне эту книгу не выдали, сославшись на то, что она не имеет отношения к моей специальности. Тогда я записался в Историческую библиотеку, где прочел несколько книг Фрейда.

В «Истории психологии» М.Г. Ярошевского (1966)

3. Фрейду посвящено 7 страниц, помимо отдельных ссылок. А вот талантливый русский психиатр и психолог

В.Х. Кандинский, оригинальный исследователь шизофрении, псевдогаллюцинаций, массовых психопатий, даже не упомянут. Возможно, из-за строжайшего запрета на его имя за то, что его двоюродный брат жил за границей да еще занимался абстракционизмом.

Объективно изложив учение Фрейда, Ярошевский отметил критически: «В обстановке общей деградации буржуазной культуры, нарастания мистицизма и иррационализма, круг поклонников Фрейда быстро расширился». Судя по всему, так оно и было.

В 1966 году А.Н. Лук в книге «О чувстве юмора и остроумии» не обделил вниманием Зигмунда Фрейда. Он писал: «Взгляд на остроумие как подсознательный процесс, которому свойственны все особенности подсознания, впервые был высказан Фрейдом. Правда, Фрейд избрал несколько необычный способ доказательства своей мысли. Он решил показать, что остроумие имеет сходство с мышлением в сновидениях. А поскольку подсознательный характер мышления в сновидениях совершенно очевиден, то тем самым доказывается подсознательный характер остроумия».

И хотя Лук признал доказательства, предложенные Фрейдом, «несколько надуманными», он все-таки признал, что его вывод «о связи остроумия с подсознательными процессами вполне правдоподобен».

Итак, прежде всего надо признать, что А.И. Белкин солгал, будто имя Зигмунда Фрейда находилось в СССР под строжайшим запретом. По-видимому, солгал он подсознательно, ибо его рассудок подхлестывала ненависть к мерзкой разновидности человеческой породы по кличке «совок», которым руководил Сталин — «чудовище», уничтожившее миллионы подданных, превратившее всю страну в ГУЛАГ и замыслившее Третью мировую войну.

Так и хочется поставить диагноз этому психотерапевту-фрейдисту: Эдипов комплекс! Смертельная ненависть к отцу народов СССР (так величали Сталина), даже несмотря на то, что его семья благополучно прожила при Сталине в городе Горьком, где его мать заведовала библиотекой в еврейском клубе имени Розы Люксембург. Тяжелый душевный недуг человека, вдруг забывшего, что именно «совки» под руководством Сталина спасли жизни миллионам (!) евреев, избавили мир от фашизма. Именно «совки» первыми в мире создали атомную электростанцию, первыми запустили искусственный спутник Земли, а советский человек первым был вознесен в космическое пространство!

Что и говорить, гнуснейшие комплексы порой обуревают психоаналитиков. Определенно проявляются элементы нацизма, хотя и не германской разновидности. Одно уже это заставляет с большим подозрением относиться к фрейдизму. Тем более, как мы еще покажем, и сам Фрейд не избежал душевного недуга, ярко проявившегося у А.И. Белкина.

Конечно, наличие фрейдиста, имеющего серьезный духовный изъян, и даже отдельные заблуждения самого отца-основателя психоанализа еще не свидетельствуют о роковом дефекте данного метода и его причастности более к мифу, чем к научной теории.

 Остроумие и его отношение к сознанию



Многим даже из числа специалистов кажется, будто именно Фрейд ввел в науку понятие бессознательного. Хотя об этом задолго до него писали философы и психологи. Сейчас я не стану вдаваться в научно-исторические изыскания или критиковать метод психоанализа. О роли подсознания в поведении людей давно знали даже писатели и поэты. Да и религиозные деятели предпочитали воздействовать не на рассудок, а опирались на веру, надежду, любовь и авторитет.

Обратимся к проблеме бессознательных истоков остроумия. Вот как завершает свою работу Зигмунд Фрейд: «Удовольствие от остроты вытекает для нас из экономии затраты энергии на упразднение задержки, удовольствие от комизма — из экономии затраты энергии на работу представления, а удовольствие от юмора — из экономии аффективной затраты энергии. Во всех трех видах работы нашей душевной деятельности удовольствие вытекает из экономии...»

Прервем цитату. Так и хочется сказать: не смешно! Странный подход к эмоциям, весьма сходный с торговоденежными отношениями. Сэкономил энергию, выгадал на этом — получил удовольствие. Чем больше выгадал, тем и радостней, тут уж смеешься до упаду. А если растратился, прогадал — вот и печалишься, страдаешь.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Александр Абдулов. Необыкновенное чудо
Александр Абдулов. Необыкновенное чудо

Александр Абдулов – романтик, красавец, любимец миллионов женщин. Его трогательные роли в мелодрамах будоражили сердца. По нему вздыхали поклонницы, им любовались, как шедевром природы. Он остался в памяти благодарных зрителей как чуткий, нежный, влюбчивый юноша, способный, между тем к сильным и смелым поступкам.Его первая жена – первая советская красавица, нежная и милая «Констанция», Ирина Алферова. Звездная пара была едва ли не эталоном человеческой красоты и гармонии. А между тем Абдулов с блеском сыграл и множество драматических ролей, и за кулисами жизнь его была насыщена горькими драмами, разлуками и изменами. Он вынес все и до последнего дня остался верен своему имиджу, остался неподражаемо красивым, овеянным ореолом светлой и немного наивной романтики…

Сергей Александрович Соловьёв

Биографии и Мемуары / Публицистика / Кино / Театр / Прочее / Документальное
Набоков о Набокове и прочем. Интервью
Набоков о Набокове и прочем. Интервью

Книга предлагает вниманию российских читателей сравнительно мало изученную часть творческого наследия Владимира Набокова — интервью, статьи, посвященные проблемам перевода, рецензии, эссе, полемические заметки 1940-х — 1970-х годов. Сборник смело можно назвать уникальным: подавляющее большинство материалов на русском языке публикуется впервые; некоторые из них, взятые из американской и европейской периодики, никогда не переиздавались ни на одном языке мира. С максимальной полнотой представляя эстетическое кредо, литературные пристрастия и антипатии, а также мировоззренческие принципы знаменитого писателя, книга вызовет интерес как у исследователей и почитателей набоковского творчества, так и у самого широкого круга любителей интеллектуальной прозы.Издание снабжено подробными комментариями и содержит редкие фотографии и рисунки — своего рода визуальную летопись жизненного пути самого загадочного и «непрозрачного» классика мировой литературы.

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Николай Мельников

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное