Баланс игры. Контрразведывательный роман. Книга 2. Французский обиняк

– Вернемся в Вашингтон, примем французскую контрразведку с их материалами и начнем работать. Я распорядился подготовить технические средства для более успешной работы Приза. Наша пленка Кодак 1414, которую мы передадим в работу для агента, как самая тонкая и самая качественная в мире, предполагает обработку только здесь, на Кодаке. Другие варианты исключены. Поэтому мы будем располагать всей полнотой информации и только потом передавать французам.

– Делайте так! По возвращении в Вашингтон продолжим развивать наши планы в отношении русских! Французы называют СССР «Советской Империей», а я назову эту страну «Империей Зла»! Вот так! – самодовольно произнес президент, испытывая горделивое чувство от найденного определения страны, с которой начинался и заканчивался его рабочий день. Озвучивание этого определения произойдет в выступлении на встрече перед национальной ассоциацией евангелистов.

«Правда состоит в том, что равновесие сил теперь является очень опасным мошенничеством, поскольку это просто иллюзия мира. Действительность состоит в том, что мы должны найти мир через силу… Я предпочту увидеть, что мои маленькие девочки умрут сейчас, все еще веря в Бога, чем, если бы они росли при коммунизме и однажды умерли, больше не веря в Бога…

Позвольте нам помолиться за спасение всех тех, кто живет в той тоталитарной темноте. Просите, чтобы они обнаружили радость милосердного Бога. Но пока они проповедуют всемогущество государства и его превосходство над личностью, пока они веруют в свое будущее господство над всеми народами земли, они – центр зла в современном мире».

Рональда Рейгана позже стали называть визионером[30], провидцем, который изменил ход Истории Человечества.

– Все, Уильям, к этим вопросам вернемся в Вашингтоне! А сейчас пора на церемонию, опаздывать мне нельзя, я ведь впервые на G7.

При входе в конференц-зал, где были накрыты столы, он заметил Миттерана, который напряженно всматривался в лицо президенту, словно пытаясь разгадать, какие итоги вчерашней беседы выложит перед ним американец. Рональд Рейган помахал ему, подошел и, дружески приобняв за плечо, сделал несколько кругов по залу под пристальными взглядами всех делегаций, иногда отвлекаясь на приветствия.

– Ваша супружеская пара Гаспон, ваши case officer[31], – Рейган решил щегольнуть термином, который подкинул ему в разговоре Кейси, – полностью отвечают за безопасность Приза? – как бы вскользь заметил Рейган, отводя в сторону французского президента, после совместной трапезы членов G7.

Миттеран слегка опешил от такого конкретного упоминания имени его секретных агентов от американца, но, не зная терминов, тут же нашелся и ответил:

– Теперь мы вместе несем ответственность! Мои французы, эти бесстрашные ребята, которые поехали в самое пекло «Советской Империи», не подведут!

Рейган, довольный эффектом, который произвел на Франсуа Миттерана, протянул руку и, пожав, сказал:

– Это крупнейший шпионский случай двадцатого века! Присылайте своего директора контрразведки, и мы начнем работать! – Потом словно в задумчивости, а на самом деле спрашивая то, что просил выяснить ДЦР, спросил: – Почему этим занимается ваша контрразведка? Вот и Уильям, мой директор центральной разведки, не может понять.

– Так уж получилось! В целях большей конспирации! – уклончиво ответил президент, совершенно не желая выдавать случайность, когда удача сама приплыла в руки.

Рейган понял, что Миттеран скрывает предысторию появления своего суперагента, поэтому спросил, переводя разговор на исполнителя:

– А где он, ваш директор?

– Во Франции, на своем рабочем месте! Следит за порядком на территории, как и положено контрразведке! Здесь только представители SDECE. – ответил Миттеран, с холодком ощущая, что, не взяв с собой Марселя Шале, получил проигрыш в глазах президента Северной Америки, и, сглаживая свой промах, быстро проговорил: – Директор DST сегодня утром получил указание сгруппировать все материалы и готовиться к вылету к вам!

Договорились, что директор DST прилетает через неделю в Северную Америку на встречу с вице-президентом Джорджем Бушем, бывшим директором ЦРУ, где подробно доложит обо всем и получит весомую поддержку.

В конце дня, после пленарных заседаний, Миттеран получил возможность связаться с Марселем Шале, и первый вопрос, который он задал, прозвучал ошеломляюще для директора DST.