Баланс на Грани

— Я вижу сны. Каждую ночь. В них я всегда иду по вашему дому. Не спеша, спокойно. Открываю двери, захожу в каждую комнату — каждую, и детскую, Ран, ты меня слышишь? — и убиваю. Всех, кто там есть. Абсолютно равнодушно, без эмоций. Закалываю мечом. Крови много, очень. Слишком много, в жизни такого не бывает. И в конце я уже бреду в ней по колено. Я не знаю, что это за сны, и что они означают. Но мне нельзя возвращаться к вам. Я опасен, Ран, неужели ты этого не понимаешь? Я не знаю, какое чудовище таскаю у себя внутри!

— Хха! Так мелкий все-таки был прав! — раздался совсем рядом жизнерадостный рык Цербера. — Ты не безнадёжен, Падший! Нормальные у тебя сны, не трусь! Живооой ты ещё, хха! Значит, успеваем! Вовремя волчица тебя нашла! Так, ребятки! Живо подняли свои тушки и бегом в портал! Картер чудное местечко нашёл. Там и расположимся! Нашим миилым, дружным коллективом! Хха!! Ну? В портал, оба! Я дважды повторять не люблю!

Шансов отказаться у Кайтоша не было. Рану показалось, что он особенно и не сопротивлялся. Шагнул в разрыв с какой-то усталой обреченностью.

На той стороне их уже ждали.

В крепости Хакки этот подвал был самым сухим и теплым местом, поскольку располагался через стенку от кухни. И печь, топившаяся днём и ночью, прогревала воздух через каменную кладку.

Сейчас по самому центру подвала стоял низкая, длинная лавка из светлого дерева, покрытая несколькими одеялами. А вокруг неё находились те, кто собрались здесь ради него, ради Падшего.

Первым к Кайтошу молча шагнул Вистлэнд, мимолетно скользнул по его плечам руками, а потом внезапно обхватил ладонями голову Падшего, притянул к себе, почти упершись лбом в лоб и, казалось, пронзил его взглядом насквозь. Ран помнил, как на его собственные ипостаси действовал этот взгляд грандмастера! Мгновенно становились шёлковыми! Ну так Кайтош у него не в менталке! Или это не имеет значения?

Судя по тому, какая одышка напала на Кайтоша, и как его начало трясти… всё, началось! Вист его всколыхнул!

— Мне… — прошептали побелевшие губы Кайтоша, — … мне… нужна помощь…

Картер уже был рядом, он с Лайком, без лишних слов, перетащили Кайтоша к импровизированному ложу. Мэй тут же начал заворачивать в одеяла бьющегося Падшего, которого корёжило с каждой секундой всё сильнее, в чертах лица проскальзывали элементы частичной трансформации.

— Саша, сюда! — крикнул эльф.

Саша была уже рядом. И Ран ощутил её дар, которым она сейчас так щедро делилась, с Кайтошем и со всеми окружающими. Мир, покой, свет, любовь… Что сказать, недаром её брат, Клим, называет Сашу Санни-Солнышко! В одну минуту она согрела всех.

А Кайтош? Присмирел. Зажмурился, лежит весь, как сжатая пружина, дышит по-прежнему часто, но хоть не дергается больше и не пытается трансформироваться! Саша и его тьму смогла притушить, хоть на время!

— Деррржись, котёнок, — низко проворчал Картер. — Цепляйся за свет, вытаскивай его из себя! Борррись! А мы сейчас поможем!

Он обернулся крупным ягуаром и бесшумно прошествовал к бессильно откинутой голове Кайтоша. Улегся пятнистой тушей прямо на пол, до предела втянул в подушечки лап внушительных размеров сабельные когти. Что-то негромко муркнул, примеряясь. Затем мягко, но надежно, обнял своими лапищами голову Кайтоша, уложил совсем рядом, на край лавки, собственную огромную лобастую башку и заворчал, замурлыкал, низкими, горловыми нотами.

И Кайтош задышал медленнее, спокойнее, в такт умиротворяющим, уютным звукам, которые издавал прижмурившийся ягуар. По его телу ещё пробегали волны остаточных конвульсий, но всё реже.

Мэй сидел рядом, прямо на полу, и периодически просматривал Кайтоша магией. Качал головой, переглядывался с Вистлэндом, который стоял неподалёку. Оба чего-то ждали.

Ран пристроился у стены, усадив Сашу и Лайка на свой хвост. Наконец нашёл время осмотреться по сторонам. Цербера с ними не было! Интересно. Кажется, он и в портал не входил, следом за ним и Кайтошем. Ушёл сразу домой? Возможно. Да, скорее всего! А что ему ещё делать на Спутнике?

Тут Кайтош еле слышно простонал. И посторонние мысли сразу вылетели из головы Рана. Он взволнованно подался вперед.

Мэй, к тому времени уже разложивший на каменном полу весь свой арсенал таинственных баночек, флаконов и артефактных пластин, нагнулся над спящим, чуть склонив голову набок, словно равнодушный сокол, присматривающийся к непутевой птичке. Вот только равнодушным Мэй не был, скорее предельно сосредоточенным.

Первая пластина легла на бледный лоб Кайтоша, заставив его вздрогнуть, шевельнуться в глубине сна. Но Мэй уже приложил ладони, смоченные жидкостью из золотого флакона, к его груди. Удар! Ещё пластина. И снова щедрая порция лекарской магии!

Мэй работал спокойно, значит, у него всё было под контролем, всё шло именно так, как нужно. Выкинул перед собой картинку ауры, ставил какие-то ему одному ведомые контрольные точки, сверялся, словно с картой. Вистлэнд не вмешивался, молча наблюдал. Лицо грандмастера постепенно прояснялось.

Наконец, Мэй, ещё раз задумчиво изучив ауру Кайтоша, смахнул картинку небрежным движением руки и устало произнёс: