Баланс столетия

Может быть. Но Софья Матвеева не была исключением. На снимке 1899 года — выпускницы ливенской гимназии с гладко причесанными головками, их больше тридцати; перед ними в таких же строгих форменных платьях и мундирах учителя и классные дамы. Полученных в уездном российском городе знаний оказалось достаточно, чтобы продолжить образование в одном из самых престижных университетов Европы: слушать лекции, участвовать в семинарах и сдавать экзамены — на французском языке.

Младшая из сестер Лавровых после той же гимназии закончит естественное отделение Бестужевских курсов. Братья — ливенское реальное училище. Федор станет студентом Петровского сельскохозяйственного института (ныне Тимирязевская академия), Павел — одним из первых русских военных летчиков. Он пройдет стажировку во Франции и погибнет в годы Первой мировой войны. Магистру физико-математического отделения Сонечке Лавровой очень хотелось применить полученные знания на практике. Первые публикации в математических бюллетенях Франции и Германии не отвлекли от изучения ремесел. «Математический принцип» моделирования одежды Матвеевой получил парижский диплом. Потом она увлеклась бытовой электротехникой — каких только новшеств не появлялось в варшавской квартире! И еще — слесарное дело, переплетное, плетение из камыша. Зачем? Время покажет.

NB

1902 год. 27 марта. О. Н. Покотилова — А. П. Чехову. Москва.

«Уважаемый Антон Павлович! Последние события, вероятно, небезызвестные Вам, как писателю, следящему за жизнью своей родины, загнали моего сына, мальчика 22 лет, в Восточную Сибирь на три года. Стоит помочь тем людям, которые, не задумываясь ни на минуту, несут свои молодые, жаждущие жизни и счастья головы под нагайки и штыки казаков и жандармов…»

(Добиться поддержки О. Н. Покотиловой не удалось. Она продала все свое имущество и на вырученные деньги собрала для ссыльных студентов библиотеку, организовывала питание, лечение, но через год умерла, не выдержав местных условий.)

* * *

Настоящая зима начиналась со Святого Мартина. Еще без снега. Но с ранними сумерками. Со звонким хрустом подмерзающих луж. С туманным небом, словно приподнятым штопором дымков из сотен краковских труб. У Сукенниц цветочницы меняли живые цветы на бессмертники, букеты из перьев и елей. К костелу Святого Войцеха по вторникам и пятницам привозили кур, индеек, домашние колбасы. Ближе ко Дню святого Мартина — гусей.

В своем увлечении литературой Микеле родителям не признавался. Он начал пробовать силы в гимназическом журнале — слишком много было кругом легенд и преданий. Первый по-настоящему самостоятельный опыт — «Маэстро». Так в средневековом Кракове обращались только к палачу. «Маэстро» обязан был еще и подметать улицы, чистить отхожие места и — лечить тех, у кого не хватало денег на врачей.

Литературную премию принесла «Поэма о Мариацком костеле». «Романтическая проза», как отозвался один из местных критиков. Два брата-каменщика подрядились построить две башни костела. Старший был искуснее и прилежнее. Он первым закончил свою башню и увенчал ее стройным шпилем. Мастера ждал очередной заказ, и он поспешил уехать, а когда вернулся, увидел, что младший брат все еще далек от завершения работы. Только его башня величественнее и мощнее.

Не выдержав унижения, старший брат убил младшего и сам бросился с недостроенной башни на мостовую. Городские советники приказали зачеркнуть в городских книгах имена обоих каменщиков, потому что оба строили храм не с мыслью о Боге, а ради тщеславия. Незаконченную башню просто прикрыли навершием, чтобы горожане всегда помнили страшную историю и не давали воли своим страстям. О том же должен был им напоминать братоубийственный нож, который и поныне висит в одной из аркад Сукенниц.

Так гласило предание. Микеле Беллучи не согласился с ним. Младший брат имел право соревноваться со старшим, искать собственное решение…