Баланс столетия

«Очень современно и профессионально!» — студенты Авиационного института. «Нельзя не отметить огромное педагогическое дарование Белютина. Только подлинная любовь к своему делу и вера в настоящее искусство может позволить вынести все те огромные трудности, которые встречались и еще безусловно будут встречаться на этом трудном, благородном, неблагодарно-тернистом пути. Хочется пожелать здоровья и сил основателю нового советского современного выразительного искусства!» — студенты Художественного института имени Сурикова.

Выставка открылась 4 апреля 1962-го. Через два дня последовало распоряжение горкома партии о ее закрытии (тогдашний заведующий Отделом культуры горкома партии Игорь Бугаев будет возглавлять Комитет по культуре Москвы в 1991–2001 годах). Отчаянное сопротивление главным образом влиятельных кинематографистов спасло положение. Почти спасло. Выставка была сохранена, но — со строго ограниченным доступом. По членским билетам творческих союзов и специальным разрешительным документам. По окончании выставки директор Дома кино был снят с работы. В печати не появилось ни одной заметки.

22 апреля последовало санкционированное, в том числе и Игорем Бугаевым, решение о закрытии существовавшей официально с 1954 года Студии. Коллективные письма художников, протесты ученых, кинематографистов, композиторов результатов не дали. Ответа не было. В частном разговоре на Старой площади инструктор Отдела культуры, будущий доктор искусствоведения и мой однокурсник Вадим Полевой бросил: «Апеллируйте к французским властям: это в Париже сейчас проходит персональная выставка вашего Белютина. Там можете и выставляться — только не у нас!»

В Париже действительно состоялась выставка, и ряд работ Белютина приобрел Национальный музей современного искусства Франции (ныне — Центр Помпиду) по решению Совета музеев Франции. Впервые они допустили в лучшее свое собрание творчество русского художника. Его рекомендовал создатель Национального музея Жан Кассу.

И единственное утешение (добрый знак на будущее) — студийцы снова получили возможность арендовать (на собственные средства) для творческой поездки теплоход. По собственному маршруту. С удобным для работы свободным расписанием, на что согласилось руководство пароходства. Оставалось надеяться: все еще может утрястись.

Утрястись? Но 1962-й был слишком непростым годом. Накануне отплытия теплохода в газетах появилось обращение к народу в связи с повышением цен на масло и мясо. Правда, в обращении утверждалось, что «это мера временная. Партия уверена, что советский народ успешно осуществит меры, намеченные мартовским пленумом ЦК КПСС в области сельского хозяйства». Но так или иначе — мясо подорожало вдвое. Это ощутимо коснулось Москвы и некоторых больших городов. В остальной стране о мясе давно забыли.

В день начала поездки студийцев Хрущев присутствовал на торжественном открытии своего детища — Московского дворца пионеров и школьников на Воробьевых горах. И «совершил поездку на автопоезде по территории парка»! Как было угадать, что в то же самое время семь тысяч рабочих Новочеркасского электровозостроительного завода с красными флагами и портретами Ленина направились к центру города. Они прошли два километра и — были расстреляны перед горкомом партии.

По официальным данным было убито двадцать четыре человека (среди них — один школьник), ранено тридцать. Число арестованных не называлось.

Начало этим событиям было положено много раньше. С января по май 1962-го на электровозостроительном заводе несколько раз снижались на 30–35 % расценки. Сделанное директором в сталелитейном цехе заявление вызвало взрыв: «Не хватает денег на мясо и колбасу — ешьте пирожки с ливером». Рабочие включили заводской гудок и объявили забастовку. Были сорваны и сожжены на площади все портреты Хрущева. К городу срочно подтянули армейские части, которые начали проводить массовые аресты. Всего было осуждено 105 человек, семерых приговорили к расстрелу. Среди них была одна женщина.

В связи с намеченным повышением цен личным распоряжением Хрущева еще до 1 июня в Новочеркасск были направлены войска с предписанием иметь при себе боеприпасы. Маршал Малиновский выполнил приказ. Сюда же приехали члены Президиума ЦК Федор Козлов, Анастас Микоян, Дмитрий Полянский и первый секретарь ЦК ВЛКСМ Сергей Павлов.

И тем не менее нашелся человек, который, рискуя погонами и партбилетом, попытался предотвратить кровавую бойню. Генерал Матвей Шапошников отобрал у солдат амуницию и сделал все, чтобы остановить брошенные на Новочеркасск танки.

Только через 27 лет «Литературная газета» опубликовала его объяснения.