Баланс столетия

Одновременно исчезла возможность журналистских выступлений, публикаций в научных журналах. Бесконечно тянулась «работа» редакции над книгой о замечательном русском портретисте второй половины XVIII века Федоре Рокотове, несмотря на положительные отзывы музеев и исследовательских институтов.

Неожиданно откровенным оказался главный редактор издательства «Искусство» Борис Вишняков: «Передайте, пусть не держит на меня зла: ее книгу затребовали „наверх“. Пусть срочно ищет другие ходы. Если они у нее есть». Восемнадцать книг, уже напечатанных в том же издательстве, были не в счет. В игру вступали «высшие силы». Отличие от последних сталинских лет заключалось только в том, что не было кампании.

NB

В. А. Болдин «Воспоминания».

«Брежнев тихо умер в своей постели 10 ноября 1982 года между восемью и десятью часами утра. И был обнаружен остывшим уже своим адъютантом, который пришел будить генсека. Хотя он был давно и серьезно болен, но почему-то ни служба охраны, ни медики не держали вблизи не только врачей, но даже медсестры, и реанимировать его взялись охранники, делая массаж больного старого сердца. Прибывшие реаниматоры лишь констатировали смерть генсека на маленькой и неуютной его даче в Заречье, в пяти минутах езды от Кольцевой автодороги».

Кремлевское медицинское управление отправило генсека на отдых в Кисловодск, отличающийся резким перепадом дневных и ночных температур. Холодный воздух ночных гор сделал свое дело: у отдыхающего началась тяжелая пневмония. Его доставили на самолете в Москву.

Болезнь удалось пригасить, но самостоятельно передвигаться Черненко больше не мог. 10 марта 1985 года его не стало.

Очередное погребальное действо на Красной площади. Очередные слова признательности, верности, вечной памяти. На первом же заседании Политбюро Виктор Гришин предложил кандидатуру нового генсека Михаила Горбачева. Ответом ему было молчание.

На следующий день должен был состояться Пленум ЦК. По совету писавших для Горбачева текст речи Виктора Болдина и Александра Яковлева в ней были развернуты все лозунги перестройки. Только лозунги — никакой реальной и сколько-нибудь разработанной программы не существовало. Необходимо было произвести впечатление на участников пленума и выиграть тот единственный день — 11 марта.

Усилия спичрайтеров не пропали даром. Чтобы заручиться поддержкой старейшего члена Политбюро Андрея Громыко, Горбачев предложил ему — в случае своего избрания — должность Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Содержание речи стало простым дополнением к предложению Громыко, выдвинувшего кандидатуру Горбачева.

Теперь место главного идеолога должен был занять Егор Лигачев. Но новый генсек нашел необычное решение: на Старой площади появились два секретаря ЦК по идеологии — Егор Лигачев и Александр Яковлев, два человека, полное несогласие и постоянное противоборство которых было обеспечено. Ни один не имел четко определенного поля деятельности. Каждый должен был себе такое поле завоевывать, неизбежно прибегая к помощи генерального секретаря. Эти расхождения усложняли, но не прерывали работы 5-го управления. Методика «профилактики» и управления деятелями культуры была безупречно налажена.

Перемены стали ощущаться почти сразу, но только на страницах печати. Только! На самом деле материалы, раскрывавшие темные закоулки прошлого, были куда важнее ассортимента продовольственных магазинов или нехватки модных товаров.

Все становится известно постепенно. И требования Шелепина («железного Шурика»), так отчаянно рвавшегося к власти на сталинских оборотах. И признания исчезнувшего с политического горизонта Семичастного в том, что собственно антисоветских дел во времена «оттепели» не было — их приходилось сочинять, чтобы поддерживать идею незатухающей классовой борьбы, враждебного окружения и — необходимости разрастания аппарата госбезопасности.

Тихон Хренников впоследствии заявил, что доклад по осуждению композиторов в 1948-м его заставили читать по чужой записке. Семичастный — что его не менее печально знаменитое выступление по поводу Бориса Пастернака явилось результатом коллективного сочинения.