Баланс столетия

…Хозяин чувствует себя глубоко смущенным и обстановкой, и тем единственным куском пайкового хлеба, который готов предложить к кипятку. Без чая и сахара. Высокий. Худой. С поредевшей копной соломенных, тронутых сединой волос. С растерянной и бесконечно доброй улыбкой. Он помогает гостю, несмотря на его молодость, раздеться и непременно сам подает пальто. Каждому. Уважительно и внимательно. Едва ли не единственный среди художников, он умеет не просто серьезно — бережно оценивать каждый ученический опыт. Чтобы не пропустить «скрытого зерна». Не задеть творческого самолюбия. Не обескуражить…

Его душевное состояние — глубочайшее разочарование. Он из той мыслящей группы 1920-х — Родченко, Певзнер, Габо, — для которой каждое действие в искусстве осмысливалось, каждый поиск имел цель. Но кого в те годы интересовали рассуждения Татлина?!

У человека отняли религию — подумаем о последствиях. Веками она была моральным стержнем, нравственным эталоном, относительно которого сам человек и — что много существеннее — общество оценивали все мысли и поступки. В мире стремительно развивающейся техники, лишенный старых мерил человек испытывает особенно острое чувство неуверенности и одиночества. И здесь ему должно прийти на помощь искусство. Непременно и только искусство. Больше того — собственно дизайн.

Представьте, вокруг вас камень, бетон, металл, мелькают машины и механизмы, ежесекундно меняются материалы. В динамике общения с материалами и должен заключаться смысл дизайна. Воздействие, которое не требует выключения из потока жизни, но осуществляется именно в нем. И то, что этот мир по-своему не просто удобен — при участии художника он может стать и выразительным, и человечным, и воплощающим наши самые сокровенные чувства. Именно с помощью художника можно обрести цельную среду бытия — отдельные фрагменты, направления будут лишь развлекать, не больше.

Социалистический реализм? То, что мы видим на практике, неадекватно абсолютному смыслу термина. Придуманный метод для представления несуществующей жизни; одна условность неизбежно влечет за собой другую. Здесь о выполнении искусством своих функций не приходится говорить. Реализм для искусства — это Курбе: внутренняя установка на визуальное соответствие изображения не объекту натуры как таковому, а существу сюжета, объединяющего эти объекты.