Когда в уме происходит настоящая перемена, это всегда немедленно воздействует на тело. Если эта перемена настоящая, ты почувствуешь, что глубоко внутри, в теле, что-то также меняется. И когда тело меняется, не нужно бояться, что ум снова захватит над тобой власть; это не так легко. Если меняется только ум, и тело об этом ничего не слышало, тогда ум очень легко может захватить власть, потому что всё остаётся на поверхности. Именно в теле — твои корни.
Именно в теле ты укоренён в земле, а ум остаётся только ветвями в небе — смотреть на них приятно, но всё важное зависит от корней, остающихся глубоко в темноте земли. Они не показывают себя; они не видны. Если ты будешь просто смотреть по сторонам, то увидишь ветви и цветы, но никогда не узнаешь о корнях.
Таким образом, если меняются только ветви, а корни не подвергаются никакому воздействию, эта перемена не продлится долго. Но если изменились корни, эта перемена долговечна, и процесс не так легко обратить вспять. Поэтому не беспокойся. Уделяй больше и больше внимания явлению, происходящему с телом.
Ты чувствуешь тело изнутри — это очень красиво. Есть миллионы людей, — почти большинство, — которые никогда не испытывают ни малейшего чувства тела. Они совершенно забыли, что живут в теле… точно как привидения.
Заново открыть свои корни в теле — это, несомненно, новое ощущение, потому что человечество оказалось совершенно отрезанным от корней.
Тело подавлялось тысячелетиями, уму внушалась идея, что он — хозяин; что ум — это всё, а тело — только слуга… фактически в этом есть какое-то осуждение, это перекликается с идеей греха.
Человек стесняется того, что у него есть тело. Именно поэтому люди боятся быть обнажёнными, потому что, когда вы обнажены, вы — более тело, чем ум. Одежда придаёт вам ощущение, что тела не существует — есть только лицо, голова, глаза. Там размещён весь механизм ума. Поэтому, оставшись обнажёнными, люди внезапно чувствуют себя телами — и это чувство неприятно.
Оставайся внутри тела, потому что это — реальность. Чувствуй его больше и больше… позволь телу использовать всю чувствительность, на какую оно только способно. Обрети его заново, предъяви на него права, позволь телу все нужные ему перемены, чтобы ты мог почувствовать его существо. Например, иногда ты можешь закрыть глаза и лечь на землю… почувствовать землю телом. Не думай об этом, чувствуй.
Войди в реку и ляг в воде, ляг на песок. Просто ляг на солнце. Чувствуй как можно острее… будь чувственным. Когда ты ешь хлеб, сначала почувствуй его рукой… прижми его к щеке и почувствуй… вдохни его запах. Пусть сначала его узнает тело. Затем попробуй его на вкус… закрой глаза, и пусть тебя заполнит вкус. И не торопись; не спеши набивать себя едой. Наслаждайся этим… жуй медленно — потому что этот хлеб станет твоим телом. Не упускай эту возможность. Этот хлеб — твоё тело в потенциале. Прими его, приветствуй его, и через несколько месяцев твоё тело будет совершенно другим.
Если ты ешь с другим состоянием ума, с другим отношением; если ты пьёшь воду с другим отношением и помнишь о том, чтобы быть чувственным, чувствительным, вскоре ты заметишь, что многие части тела раньше были мёртвыми. Ты оживаешь, словно в тебе спал лев, и этот лев просыпается… вытягивает лапы, потягивается. Ты найдёшь, что в тебе возникает такое же ощущение жизни. Это почти воскресение.
Установи одно и то же время, чтобы ложиться спать, — если каждый вечер это одиннадцать, значит, одиннадцать. Это первое: заведи определённое время, и вскоре тело сможет войти в этот ритм. Не изменяй это время, иначе ты собьешь тело с толку. Тело уже сбито с толку— иногда оно спит, иногда не спит, и это продолжалось так долго. Тело потеряло чувство ритма; этот ритм нужно создать заново. Есть определённый биологический ритм, и тело должно снова его уловить. Если ты решил, что ложишься спать в одиннадцать, пусть так и будет; тогда, что бы ни случилось, в одиннадцать ты должен быть в постели. Ты можешь решить, чтобы это было в двенадцать — любое время, которое ты себе установишь, — но тогда оно должно быть регулярным. Это первое…