Баланс Темного

Я с грустью посмотрел на капканы. Самым хреновым было то — что оставить ловушки на поляне до следующего дня мы не могли. Капканы и лошадь мы взяли в аренду, обещая вернуть вечером, и шутить с охотниками не стоило. На нас в деревне итак поглядывали как на двух умалишённых придурков, а если мы ещё и капканы вовремя не отдадим, то Мина изгонят, а меня — прирежут.

…….

Спать ложились в соломенном амбаре. Дом Мина стал пригодным для ночёвки, но мы слишком устали, чтобы убирать вентиляционную конструкцию. Допили остатки кактусовой и поглубже зарылись в сено.

Вернув вовремя лошадь и капканы, я мог спать спокойно, но не мог заснуть, потому что мы ушли в минус на полтысячи монет, не поимев при этом ничего. Но больше всего я беспокоился из-за отсутствия новых идей. Если полсотни железных ловушек, срабатывающих от одного прикосновения, не смогли поймать цапа, то возможно ли это в принципе?

Надпись перед глазами предложила мне совершить переход, но я отказался. Прошли всего одни сутки. Выпитое подействовало, и мои глаза сомкнулись, но не до утра…

Подскочив, будто в жопу ужаленный, я выбрался из стога сена и выглянул на улицу. Темно и тихо. По небу неспешно катились миллиарды звёзд неизвестных мне галактик, и там же висели, глядя друг на друга, две фиолетовые луны. На красоту чужого мира я мог бы смотреть часами, но сейчас я выглянул из амбара с другой целью — убедиться, что на дворе ночь.

Мин что-то бубнил про подмышки Акроты, когда я его будил и, проснувшись, ещё несколько секунд усердно работал носом.

— Что случилось?

— Вставай! — я поставил его на ноги и отряхнул от сена. — Прогуляемся кое куда, пока не рассвело.

— Куда?

— Пошли, расскажу по дороге!

…….

Спрятавшись у подножья горы, с которой мы наблюдали за цапом, я смотрел, как травник возится с жидкостью для приманки на вершине. Спину Мина подсвечивали солнечные лучи, и образ его выглядел довольно монументально. Не знай я, что наверху стоит тот самый Мин, мог бы спутать его с шаманом или настоящим травником, который проводит по утру какой-то обряд. Однако вскоре Мин чуть не выронил пузырёк, и всё встало на свои места.

Солнце только поднималось, прогоняя ночную темень, и приносило с собой новый день, но не для нас. Наш день начался много часов назад, и сейчас — утром, мы уже подходили к его кульминации.

Я подал травнику знак, и он сбросил остатки зайца. Мы рассчитывали, что ящер проголодался, или что он придёт на запах по привычке. И он пришёл.

Из своего укрытия я не видел — как пришёл цап, мне маякнул Мин. Он показал мне «фак», а потом потряс головой и заменил «фак» на «большой палец вверх» — травник постоянно путал жесты, которым я его научил.

Зашелестела трава, а затем я увидел, как из воздуха возле лисы появился цап. Короткий взмах лапы — и тушка зверька отлетела к скале, ящер ринулся за ней, чтобы как обычно поймать в воздухе, но что-то пошло не так… для него не так… а для нас — именно так!

Густая прозрачная слизь, похожая на герметик или эпоксидку, тянулась от передних лап ящера к земле. Он дёрнулся, чтобы оторваться от липучки, и у него это получилось, но на лапах остался вырванных из земли дёрн. Не теряя надежды — поймать тушку лиса — цап побежал вперёд, но с каждым шагом на лапы налипало всё больше земли, листвы и веток. Так действовала липучая слизь…

…….

— Если Дарпинус узнает, что мы взлезли к нему в лабораторию и выкрали липучую слизь, то он накормит нас ей! — прошептал Мин, стоя ночью возле дома Дарпинуса и глядя на дверь.

— Если мы украдём слизь и не приведём цапа, то так и будет! — согласился я, просовывая кинжал в ушко хиленького замка на двери в лабораторию.

…….

Что сделано — то сделано, липучую слизь назад в банку уже не вернуть, и сейчас я работал над тем, чтобы похищение, за которое мне было чертовски стыдно, оказалось ненапрасным. Я выбежал из укрытия с выставленным вперёд отёсанным стволом дерева, будто всадник-копейщик, только без коня. Меня переполнял адреналин и страх. Хотелось кричать, но я не стал, это могло привлечь внимание цапа.

За несколько секунд до столкновения ящер оставил попытки дотянуться до валяющегося на земле лиса и повернулся ко мне. Он угрожающе клацнул челюстями, но с двухметровой палкой я был в безопасности. Тонкий конец моего копья толкнул ящера в бок, и тот завалился на траву. Я не слабо его разозлил! Озверевший цап вскочил на лапы, но из-за налипшей на подошву грязи не удержался и перевалился на другой бок. Прозрачные липкие нити тянулись от земли ко всему телу ящера, казалось, будто он попал в плен к гигантскому пауку, который расставил свои сети на траве.