Баланс

– Ну, я тогда пойду?

– Иди, иди.

Вадим вышел в коридор, он был пустой. Дойдя до своей палаты, вдруг подумал, что Саша может быть там и ждать его прихода. Он вернулся, на пост.

– Ко мне никто не приходил? – он облокотился на стойку.

– Не только приходили, но и ждут, – Юля, так звали сегодняшнюю дежурную, отложила бумажки, кокетливо глянула на него.

Он кивнул в ответ, развернулся и пошёл прочь с отделения. Юлины глаза широко распахнулись.

– В палате. Ждут.

В ответ он показал рукой, что понял и так надо, скрылся за пределами отделения. Вадим спустился в холл, зашёл в кафе и устроился в ниши, откуда просматривался центральный выход. Он не знал, как поступить. Ему очень хотелось подняться в палату, где ждала Александра. Очень.Но что он мог сказать, от всего проговоренного и подготовленного разговора ничего не осталось и всему виной то, что услышал в коридоре. Андрей и Саша, как неожиданно получилось, да как вообще такое могло получиться? Их поступки в прошлом становились понятны и объяснимы, легче от этого не становилось. Удивительно и то, что новость сильно не угнетала. По идее должен расстроится и злится, но Вадик ничего такого не чувствовал. За время проведённое в засаде он был абсолютно спокоен, но только ровно до того момента пока Александра не появилась в поле его зрения.

Саша долго его ждала и не уходила. Он успел устать, томясь в ожидании её ухода из больницы. Появилась она из лифта, разговаривала по телефону и снова глаза были красными и влажными. Он видел, Саша закончила разговор, стянула бахилы. Словно почувствовав его пристальный взгляд, внимательно обвела глазами холл и ушла. Вадим сквозь стеклянные двери на улицу наблюдал, как она прикурила сигарету и скрылась, спускаясь по ступеням вниз.

Пересекая огромный больничный холл, он ориентировался только по блестящему турникету на входе. Всё остальное было вокруг размыто, словно фотка, сделанная в фокусе. Он не мог сделать свободный глубокий вдох, его пронизывала нервная дрожь, сопровождаемая частым сердцебиением. Униженное самолюбие билось в агонии, уязвлённая гордость требовала от этого несправедливого мира ответа. Сжатые кулаки вспотели в карманах джоггеров. Он их, то сжимал, то разжимал – пытаясь преодолеть бессильное исступление. Ненависть, злость, ярость, обида, полное бессилие в один момент накрыли Вадика. На обратном пути в палату готов был разрыдаться – безумно захотелось домой. Проходя мимо Юли, его преследовало ощущение, что она обо всём догадывается и сочувствует ему, но она как, обычно не отрываясь от журнала, поставилав известность:

– Она ушла.

– Спасибо, хорошо, – быстро ответил он, побоялся на неё смотреть.

В палате тяжело завалился поперёк высокой кровати. От такого неудобного положения заныла поясница и стала чувствоваться боль в плече. Вадим специально делал себе больно, думая, что остальные чувства притупятся. От того, что он проделывал с собой, жалость к себе становилась только сильней, а боль наоборот казалась незначительной. Он перевернулся на сторону прооперированной ключицы. От боли потекли слёзы, но он терпел. В таком положении его застал врач. Ругался сильно, когда понял, что это он специально. Вадик послушно занял место на кровати, согласно рекомендациям. Доктор безнадёжно махнул рукой и раздражённо захлопнул за собой дверь палаты. Вадим достал телефон и набрал мамин номер.

– Мам, забери меня отсюда, – мама в трубку помолчала и вздохнула.

– Прямо сейчас? – её реакция была странной, почему-то не спросила, что случилось?

– Не обязательно.

– Сына, тогда потерпи до завтра. Ты там как?

– Нормально. Домой хочу.

После разговора, выключил телефон и лёг спать. Долго смотрел в потолок и световые отблески фар занимали его какое-то время, пока Вадик не заснул.

На следующий день, к полудню, приехали родители, переговорили с лечащим врачом и забрали его домой. Так он вырвался на свободу.

Начало корриды.

– Отец, вы, куда меня везёте? Я домой хочу.

– Я ж говорил, он к нам не поедет, – отец смотрит на маму в зеркало заднего вида.

– Мам, прости. Можно вы меня отвезёте ко мне? – Вадим умоляюще смотрит через плечо на заднее сидение.

– Можно, вези, куда он хочет,– отчеканила мама ответ. – Я к тебе мотаться каждый день не буду.

– Этого точно, не надо, – Вадик довольно улыбается, глядя на дорогу.

Дома оставался беспорядок сборов на фестиваль. Мама не успокоилась, пока не прибралась, пока не приготовила еды, лишь тогда, когда начала заправлять ему постель, Вадик не сдержался.

– Мам, прекрати уже! Это я сам в состоянии сделать.

– А что ты хотел? Ты – маменькин сынок,– заметил ехидно отец, – пожинай плоды.

– Ты опять?! Причём здесь это! – набросилась мать на отца.

– Как причём? Он тебе же позвонил, мол, забери меня мама из больницы, мне здесь плохо, – папа явно был недоволен сложившейся ситуацией.

– А кому ему звонить, если не нам?

– Мне б в своё время вообще не пришло в голову кому-то звонить! Свалил бы сам и всё! – почему-то именно сейчас отца потянуло на воспитание сына, Вадик не мог сообразить.