Балансовая служба

– А слова твои у меня из головы не шли, – сказал Алексей. – Я ведь браткам этим домик не свой сдаю. Приятельский. Приятель меня попросил, пока он в отъезде, последить тут за всем. Ну я и, ить, слежу. Как могу…

– Какое мне до этого дело?! – Митрохин навалился на лопату и вывернул большой кусок земли, правда, при этом едва не сломал черенок.

– Злисся на меня все? Напрасно… Слушай, мил человек. Мое ведь дело маленькое. Мне важно свои деньги получить. А платят они, как я те уже поведал, изрядно. Так что мне и дела никакого нет, за что они тебя поймали. За что держат. Понял?

– Как соучастник пойдешь, – пообещал Митрохин.

– Я-то? – поразился Алексей. – Это с какой такой радости. Я всего лишь домик сдал иродам.

Знать не знаю, что они тут делают. Может, детишек малых живьем солют, а может, бомбу готовят – мавзолей Ленина подорвать. Мне до того дела никакого нету.

– Беспринципный ты человек, – сказал Митрохин, продолжая копать упрямо, не удостаивая предателя даже взглядом.

– Не правда твоя. Я – самый принципный и есть. Только принцип у меня один – главный. Думай поболе о себе да поменьше об окружающих.

И будет тебе спокойно и хорошо.

– Слушай, ты, – Митрохин убрал лопату и уставился на Алексея с ненавистью, – чего тебе от меня надо?! Отвали! Понял?!

– Говорю же, слова твои мне в душу запали, – предатель огляделся кругом и спрыгнул с забора во внутренний дворик. – А где эти-то?!

– Откуда я знаю, – буркнул пленник.

– Странные они какие-то, между прочим, – сказал Алексей, – они мне спервоначала уже странными показались. А как вчера я на них глянул, так еще больше убедился, что они с придурью. Есть такое, да? На наркоте, что ли, сидят? Кто они такие, ты говорил вчера? А то я запамятовал.

– Ты же все равно не поверишь, – банкир глянул на предателя угрюмо.

– А ты попробуй все ж таки.

Митрохин вздохнул, проговорил нехотя:

– Джинны они.

– Так уж и джинны? – скривился Алексей.

– Так уж и джинны.

– А то, что ты тут у них огородик копаешь, это они желание твое исполняют, что ли, да? – Алексей хлопнул по ляжкам. – Вот умора! Ты чего, похищенный, умом тронулся или комедию ломаешь?

Митрохин ничего не ответил. Только скрипнул зубами от злости, оглянулся на дом, откуда за ним предположительно наблюдали балансировщики, и перехватил лопату поудобнее.

– Слышь, похищенный, – не отставал Алексей, – а с чего ты взял, что они джинны? Может, потому, что они джин просроченный хлестают? – Он опять захохотал. – Не, ну умора чистой воды. Оборжаться.

– Ты сюда поизгаляться пришел? – спросил Митрохин. – Или помочь мне хочешь?

Алексей сразу замолчал, оглянулся – никто не слышит, и прошептал:

– Я чего подумал, ты ж небось богатый дядя.

Так? Дык, может, мы с тобой сговоримся. Али как?

– Конечно, сговоримся, – ответил Митрохин, – не был бы ты таким дураком, мы бы с тобой еще вчера в лесу сговорились. Денег у меня много.

Внакладе не останешься.

– Только это дорого тебе обойдется. Сам понимаешь. Я ж на какой риск иду, – Алексей приподнял шапку и почесал лысину. Оглянулся еще раз и перешел на шепот:

– Сколько?

– Сколько ты хочешь?

– Ну-у-у… Сто тысяч.

– Договорились.

– Что, вот так сразу?

– Да, вот так сразу, – с раздражением проговорил Митрохин. – Деньги получишь, как только я окажусь в Москве.

– Ага, как же, – осклабился Алексей, – получишь от тебя деньги, когда ты в Москве будешь…

Как же, как же… Знамо дело. Давай по-другому.

– Как?

– Позвонишь своим людям, я тебе дам телефон, скажешь, чтобы собрали наличные и мне передали…

– И что потом? – выдавил Иван Васильевич.

– Потом я ментам позвоню, и они тебя вызволят. Ну как, по рукам? Этим-то ты небось гораздо больше должен. А так – уйдешь дешево. Только ты меня потом не ищи. Уеду я. На юг уеду. А может, на север, – спохватился он. – Все, кончай разговоры… Идут.

Митрохин обернулся. Балансировщики появились из-за дома. Они явно чем-то были озабочены.

Тринадцатый пребывал в задумчивости, бросил мельком взгляд на пленника и обратился к Алексею:

– Зачем пришел?

– Так я это, думал надо чего, может…

Двести тридцать седьмой приблизился, вперил в человека тяжелый взгляд. Тому под этим взглядом сделалось неуютно, он натянул поплотнее шапку.

– Еще думал, может, вы мне еще одну бутылочку водчанского отсыпете. Я же с этим помог. А?

Тринадцатый приблизился, склонил голову, разглядывая Алексея.

– О чем вы договорились? – поинтересовался тихим, вкрадчивым голосом.

– Че?! Да вы че, подозреваете меня в чем-то?

Меня, который его сам вчера поймал. Ну вы даете!

Вы че, в самом деле?!

Митрохин для себя отметил, что притворяется он замечательно. Привык, должно быть, врать и изворачиваться за жизнь. Настропалился, так сказать. Но балансировщиков он не убедил. Тринадцатый подошел, ткнул Алексея кулаком в солнечное сплетение, и тот отключился. Мгновенно. Только что стоял, таращил голубые глаза, изображая наивное непонимание, и тут же мешком осел на землю.

Двести тридцать седьмой подхватил безвольное тело и потащил к дому.

– Копать! – скомандовал Тринадцатый.

Этот случай произвел на Митрохина самое гнетущее впечатление.