Балансовая служба

Если бы он мог сейчас глянуть в небеса, то обомлел бы от диковинного зрелища. Там, в вышине, проступили два величественных лика – темный, свирепый над горами, и светлый, похожий на облако над долиной реки. Глаза на округлых физиономиях светились интересом. Боги не смотрели Друг на дружку, только вниз, где смертные убивали смертных. Там, под их спокойным взором, бурлила муравейником кровавая сеча, слышались раскаты грома, мечи со свистом рассекали воздух и рубили тела, наконечники копий застревали в межреберье, булавы дробили кости и черепа. И два могучих колдуна, два божественных чада, стояли по краям кровавого побоища, застыв в немом противоборстве, сцепив мысленные щупальца, разбросав кругом сотни ловушек. Они стали единым существом, собирающимся пожрать самое себя. Саркон содрогался, выгибался всем телом, делал руками немыслимые пассы, пытаясь всеми возможными способами достать врага. Медея вращала головой, извивалась, как змея, визжала дикой кошкой. Из нее плескала, растекаясь кругом, светлая энергия, поглощаемая владыкой Хазгаарда. И втекала в нее черной смолой его жгучая, неистовая сила.

Если бы Митрохин мог видеть глазами божественных существ, он бы узрел, что ближе к горам в небе царит кромешная ночь, лишенная даже звезд и луны, а в долине все залито ярким солнечным светом. И что сражающиеся опутаны тонкими нитями – полыхающими пламенем и чернеющими мраком. Иван Васильевич открывал рот. Ревел от ярости, совершая новый выпад. И из его рта в этот момент исходило ослепительное сияние. А его враги все были охвачены клубами черного дыма. Силаты атаковали очередного противника, и густая серая взвесь устремлялась к врагам-людям, облепляя их тела серым туманом.

– Ы-ы-ы! – стенал Митрохин. Он видел неподалеку спину верного Атона. Тот сражался из последних сил, из пробитого плеча хлестала кровь. – Всех прирежу-у-у! – вопил бывший банкир.

Если бы кто-то раньше сказал ему, что он будет рубить джиннов на поле брани, он бы просто покрутил пальцем у виска, счел это неудачной шуткой впавшего в мистику индивидуума. Но теперь он чувствовал, что его место здесь. В нем пробудился древний, дремавший раньше инстинкт, жестокость воина, не знающего пощады к врагу.

Безжалостный берсерк Иван Васильевич Митрохин сбил на лету гулу, отсек ей голову и громогласно расхохотался. Затем он увидел, как разбегаются люди и шагают по трупам громадные ифриты с громовыми молотами. Он собирался отступить, было бы безумием ввязываться в схватку с таким количеством противников, но джинны внезапно оказались повсюду. Они перешли в массированное наступление по всей линии фронта. Иван Васильевич не успевал отражать удары, которые сыпались на него со всех сторон.

Рядом ним сражался вооруженный дубиной, утыканной гвоздями, и коротким мечом крепкий высокий воин. Один из ифритов нанес ему сокрушительный удар. Громовой молот угодил воину в плечо, с хрустом раздробив кости и превратив плоть в кровавое месиво. Человек издал короткий вскрик, и его не стало – вторым ударом джинн сшиб ему голову. И взревел, торжествуя, продолжая раскручивать молот.

Митрохин увернулся от наконечника молота и прыгнул, почти полетел по воздуху, вонзив острие магического клинка в живот ифрита, над набедренной повязкой. Тот завизжал. Молот выпал из красной лапищи. Иван Васильевич обернулся. От обилия врагов у него зарябило в глазах. Показалось, еще мгновение – и его просто сомнут. Размахивая громовыми молотами, они приближались.

Неожиданно подоспела помощь, появились люди.

Выбежали из-за спины Митрохина и кинулись на джиннов, отрезая его от врагов.

Получив краткую передышку, он остановился, вздохнул и вдруг ощутил такую слабость, что едва не упал. А еще почувствовал, как просачивается в сердце необъяснимая тревога. Возникает на глубоком интуитивном уровне и в мгновение ока исчезает. Появляется и тут же растворяется в биении сердца. Митрохин понял, что тревогу пытается вызвать в нем воля Саркона. А Медея не позволяет.

Гасит магические импульсы. Только бы она справилась. Иван Васильевич сжал покрепче рукоять магического меча и ринулся в бой…

Между тем джиннов не становилось меньше.

Все новые отряды небесных копейщиков и громовых молотобойцев двигались с перевала навстречу людям, топтали выжженную огнем землю, несли перед собой магическое оружие. Саркон наделял их уверенностью фанатиков, и они шли нескончаемым потоком, способным разнести любую преграду на своем пути. Ослабленные защитники человечества не являлись для них серьезными противниками. Враги надвигались все стремительнее и несли с собой неизбежное поражение.

Митрохин орудовал мечом из последних сил.