Балаустион

«Боги, не может быть, чтобы они на самом деле собирались нас убить, – тонким голоском проговорил в голове Галиарта вдруг охвативший его ужас. – Те, что идут сейчас сюда, знают нас большую часть жизни, мы вместе спали, учились, стояли в строю. Росли, во имя всех богов!» «Да? – холодно спросил рассудок. – А Ипполит? А Эвном? Они разве не росли с тобой? И ты тем не менее не сомневался, решив лишить их жизни». «Я никого не убивал!» – трусливо пискнул страх, но сын наварха, с усилием взяв себя в руки, велел ему заткнуться.

– Опомнитесь, безумцы! – в гневе закричал Фебид. – Вы губите свои жизни безвозвратно…

– Ой, да полно тебе стращать, достойный Фебид! – Леотихид, улыбаясь, появился перед крыльцом в своем знаменитом золоченом панцире и шлеме в виде головы льва. – Пришла расплата за измену государству – и нечего так вопить, подумаешь, великое дело.

Эфор едва не задохнулся от такой наглости.

– И это ты говоришь об измене, элименарх! – закричал он. – Слушай меня, Леотихид, сын Агиса…

– Нет, это ты меня послушай, господин изменник, – резко оборвал его Леотихид. – У вас всех есть единственный шанс спасти свои никчемные жизни – это немедленно выбросить в окно мечи, а затем открыть двери и сдаться. Ты когда-то был эфором, гражданин Фебид, сын Лая, и, наверное, сохранил остатки благоразумия. Примени его, чтобы уговорить окружающий тебя вооруженный сброд сделать то, что я велел. Иначе со всеми вами поступят, как и должно поступать с предателями.

Квадратное лицо Фебида окостенело.

– Ты, лживый молодой безумец! Отзови воинов, и вам будет позволено покинуть город и взять часть своего имущества. Обещаю, что…

– Вот упертый старый мул! – недоуменно покачал головой Леотихид, повернувшись к высившемуся рядом Ясону. – Тупой, как его собственный гипсовый бюст – совсем ничего не соображает.

– Довольно лясы точить, – прогудел одноглазый гиппагрет. – Клянусь свиньей, давно их давить пора!

– Повторяю – остановитесь! – кричал Фебид, не обращая внимания на руку Леонида, пытавшегося отвести эфора от окна.

– Да сдохни ты, старый дурак! – воскликнул Леотихид, выхватив копье у ближайшего солдата и метнув его в эфора. Из нескольких глоток вырвались вскрики, затем раздался сухой треск, брызнули щепки, и древко копья, перерубленное железом, двумя кусками упало к основанию стены.

– Ты – покойник, Агиад, – глухо пообещал Исад, опуская меч и свободной рукой отодвигая отца вглубь комнаты.

– От покойника слышу! – весело отозвался элименарх. – Ну, за дело, ребята! Ломайте эти проклятые двери, демоны вас загрызи!

С этого мгновения время, на взгляд Леонтиска, ускорило свой бег раз в десять. Все закричали, засуетились, отбегая к стенам. И вовремя – в окно влетели еще несколько копий, к счастью, никому не причинив вреда.

Общий гомон перекрыл мощный голос Пирра:

– Не паниковать! Закрыть окно. Мы должны продержаться как можно дольше – скоро весть о том, что здесь происходит, разнесется по городу, и кто-нибудь придет нам на выручку. Замолчите все, и слушайте команды!

Воинское звание царевича было куда как скромным в сравнении с чином Леонида, а боевой опыт не шел в никакое сравнение с опытом гиппагрета Иамида, но дух его горел огнем, а голос звенел сталью. И все прочие моментально смолкли, подчинились, признавая, что именно он должен здесь командовать, он, и никто другой.

Когда «спутники» захлопнули и заложили двумя прочными засовами массивные ставни, царевич отдал новые распоряжения.

– Тисамен, Ион, идите к задней двери, забаррикадируйте ее чем только можно и стойте стеной. Коридор там узкий, врагам будет нелегко пробиться.

– Есть, – отозвались названные и выбежали вон.

«Прощайте», – мысленно сказал им Леонтиск. Тут огненно-желтые зраки царевича остановились на нем.

– Лео и ты, – палец гиппагрета ткнул в стоявшего у стены фебидова привратника Прокла, – заложите это окно. Мебелью, камнями, чем хотите – так, чтобы никто не пролез этим путем. Мы не можем никого оставить тут для охраны, все силы понадобятся внизу, у главного входа.

Леонтиск кивнул, гадая, случайно решение царевича или вызвано тем, что он заметил неважное состояние «спутника»-афинянина.

– Господин? – привратник поглядел на эфора.

– Исполняй, Прокл, – кивнул тот.

– Комнату можно запереть, – раздался голос Эпименида. Хозяин дома стоял на пороге, бледный как мертвец. – Здесь хорошие двери и надежный замок. Я…

Эврипонтид вперил в лафиропола полный ненависти взгляд.

– Еще я вооружу слуг и пришлю на помощь – и вниз, и ко второму выходу, – с горячностью застрекотал Эпименид. – В библиотеке и продомосе на стенах висят медные щиты, они старые, но по крайней мере половиной из них можно пользоваться. И еще…

Пирр заставил его замолчать резким взмахом руки. Губы его кривились, когда он обратился к предателю.

– Ты поднимешься на крышу дома и будешь кричать во все горло, обращаясь к соседям и тем людям, что столпились на улице против ворот. Зови на помощь, проси, чтобы позвали стражу, привели стратегов – все, что угодно.

– Но я хочу сражаться! – возразил Эпименид. – Хочу убить хоть одного из тех, кто уничтожил мою жизнь.