Балаустион

— Тогда Эпименид умрет значительно раньше.

— Подавившись косточкой от маслины, — хохотнул Феникс.

— То есть мы должны захватить его силой? — огласил Тисамен то, что висело в воздухе. — Напав на дом и перебив «белых плащей»? И кто же тогда поверит, что мы не злодеи?

— Если мы убедим Эпименида сказать правду и пообещаем защиту, он выступит в суде и обвинение распадется, — догадался Леонтиск.

— И ты сядешь на трон, наследник, — добавил Мелеагр. — Один.

— Что? — Пирр уставился на советника горящим взглядом. — Неужели ты думаешь, что мы сможем доказать причастность Эвдамида к заговору?

— Нет, тут будет достаточно «утопить» Леотихида, он, клянусь богами, вывалялся в этом деле, как в грязи. А наш молодой царь надел себе петлю на шею, приняв участие в другом заговоре, которого лакедемоняне ему не простят. Разумеется, если мы воспользуемся ситуацией и правильно представим все народу.

— ???

— Сегодня утром на заседании герусии римлянин Нобилиор поздравил лакедемонян и ахейцев с подписанием договора о морских базах и объявил, что римская Республика, заботясь об укреплении мира в Греции, желает, чтобы Спарта влилась в «славное содружество пелопоннесских городов». Эфиальт, ахейский архистратег, тут же поднялся, и заявил, что уполномочен предложить Лакедемону «почетное членство» в Ахейском союзе. Эвдамид, наш всеми любимый государь, осыпал гостей любезностями и поручил геронтам назначить народное собрание и решить этот вопрос уже в конце текущего месяца, гамелиона.

— Кур-рва медь! — завопил Брахилл, вскакивая на ноги. — Значит, это случилось! Значит, все правда!

— Конечно, — скромно потупился Мелеагр. — Я ведь предупреждал….

— Проклятье! Откуда сведения?

— У меня надежные источники, полемарх, — усмехнулся тщедушный Арес, — но поверьте, к завтрашнему утру об этом будет знать каждая собака. Геронты начнут готовить свои филы к голосованию.

Все зашумели разом. «Невозможно», «глупость», божба, проклятия….

— На кой хрен они рассчитывают? Что спартиаты соберутся и проголосуют за союз с ахейцами? Что за ахинея? — выразил общий настрой Феникс.

— Именно так, — вздохнул Мелеагр. — Соберутся и проголосуют. Не забывай, юноша, что граждане голосуют по филам, а геронты — это старейшины фил, и то, как проголосует фила, очень часто зависит от мнения ее главы.

— К сожалению, это правда, — вздохнул Никомах. — Отцы семейств слушают геронтов, все остальные слушают отцов. А наши геронты….

— Что наши геронты? — нахмурил брови Пирр. — Не они ли совсем недавно принесли нам победу в синедрионе, несмотря на все ухищрения противников?

Мелеагр, сжав губы, покачал головой.

— Другое дело, другой расклад сил… Консул и македонец проделали неплохую работу. Они переговорили с каждым из геронтов, не скупились ни на посулы, ни на завуалированные угрозы. Хм, не очень-то поспоришь с представителями двух сильнейших соседей-«друзей»!

— Да, Клеомброт рассказывал мне кое-что об этом, — качнул тяжелой челюстью Брахилл. — Кормили, поили, медом уши мазали, и одновременно вставляли под ногти иголки….

— К тому же многие геронты напуганы смертью царя Павсания и неизбежным, как им кажется, торжеством Агиадов. Появилось мнение, что вскоре все, кто смел открыто выступать против правящего дома, будут сурово наказаны… Душно стало в Спарте … и страшно.

— И в результате? — потребовал Пирр.

— Три четверти геронтов поддержат идею союза, — осторожно произнес Мелеагр. — Решать, конечно, гражданам, но… что-то я, клянусь богами, не очень доверяю в последнее время свободной древней демократии. И почти уверен, что наши свободолюбивые и воинственные сограждане выйдут на поле послушно, словно стадо коз, и проголосуют, как захотят отцы города и римляне.

— Значит, нужно сделать так, чтобы стадо взбесилось, — Пирр по очереди оглядел соратников. — Пусть иноземцы увидят, что пытаются пасти волков!

Все уже были на ногах. Кроме Иамида, который сидел, словно глухой и слепой.

— Предателям еще требуется время, — голос полемарха Брахилла загремел, отражаясь от мраморных колонн, — чтобы подготовить народ, уговорить или отослать из города непокорных. За это время Агиады постараются затянуть узел на твоей шее, сынок.

— Значит, выход у нас один, — Пирр поднял квадратный кулак к своему смуглому лицу. — Нанести удар первыми!

— Все прошло замечательно, — улыбаясь тонкими губами, Гиперид взял в руку тяжелую золотую чашу. — Предлагаю, друг мой Архелай, поднять кубки за то, чтобы боги и впредь с милостью относились к нашим замыслам!

Архелай с натянутой улыбкой поднял кубок.