Балбесы (СИ)

— Будем надеяться, что это отряд Гвардмана.

— В прошлый раз, когда мы с ним столкнулись, вас обоих чуть не повесили.

— Что было, то прошло. Надо уметь прощать обиды. Если он тащит для нас в своём обозе наш алмаз — я готов его простить. Вот такой я человек, широкой души, дайте мне гигантский самоцвет и всё, вы прощены.

— Давайте-ка не будем полагаться на плохую память сержанта или что он подобрел с нашей прошлой встречи. Хрюша, ляг на дно телеги и не светись.

— Меня два раза просить не надо, — сказал Хрюша и улёгся, закрывшись с головой ветошью, заменявшей ему одеяло.

Генри свернул на обочину, пропуская колонну солдат, и остановился. Мимо брели понурые чумазые воины, рваные их сапоги неспешно месили осеннюю грязь, промокшие флаги болтались на древках, как помойные тряпки. Не было слышно ни музыки, ни песен, ни весёлой солдатской перебранки, подбодряющей товарища.

— Похоже на армию после поражения, — сказал Генри.

— Или после победы. Одно от другого тяжело отличить, когда ты простой солдат и только и думаешь, что о еде и ночлеге.

— Тебе надо меньше общаться с Хрюшей. Он на тебя дурно влияет, у тебя чешется нерв в черепе и тебя тянет философствовать.

— Зависть не красит тебя, друг мой, — с театрально пафосными интонациями сказал Блонди, — ибо как сказано в священной книге, зависть — первый порок.

— Поражён твоими глубокими познаниями в религии. Хотя, что это я? Тебя за последнюю неделю дважды исповедовали перед казнью, ты теперь в вопросах святых книг подкован, как епископ.

— Какой-то недобрый сарказм я слышу в твоем голосе. В отличии от тебя, я аж дважды прошел ритуал духовного очищения, так что меня к боженькам без доклада пустят.

— Врёт он всё, — пискнул из-под ветоши Хрюша. — Мы в одной камере сидели, я всё видел. Он исповедоваться отказался и сказал, что если они хотят услышать много горячих признаний от него, то пусть присылают молодых и симпатичных монашек, а не таких лысых стариков, как священник. Потом добавил, что если принесут бочку вина и мешок для головы, то и вы сгодитесь, дескать.

Блонди ткнул кулаком в тряпьё, под которым прятался Хрюша.

— Ах ты стукач! Заложил меня ни за грош. Это была минутная слабость, мне было одиноко!

Давай-ка лучше что-то полезное сегодня услышим.

Генри повернулся к бредущим мимо копейщиками.

— Эй, служивый, — окликнул он старого воина с длинными вислыми усами, напоминавшими облезлый хвост дохлой кошки.

Солдат окинул их мрачным взглядом, но вышел из колонны и подошёл ближе.

— Чего надо, ребятки? — спросил он.

— Скажите, военный, а вы не знаете часом, где отряд Синие Белки, сержанта Гвардмана?

— Как не знать, знаю, конечно,- ответил солдат.

Сердце Генри ёкнуло, будто он снова за карточным столом и ему пришла удачная карта.

— И где же нам их найти?

Солдат хмыкнул в усы.

— А чего их искать, они на одном месте, никуда не идут, и, похоже, тово, уже никуда не пойдут, хех.

— Это в каком же смысле?

Радостное ожидание сменилось самыми погаными предчувствиями. Хрюша и Блонди обменялись обеспокоенными взглядами.

— А вот в таком. Сидят Синие Белки в осаде и долго там ещё сидеть будут. Ну, это если им до конца жизни считать за «долго». А так — не очень долго. Очень даже быстро их конец настанет.

— Ничего не понял, — Генри помотал головой, будто старясь раскачать в ней мозги.

Солдат цыкнул зубом, печалясь непонятливости Генри, и опёрся на копьё.

— Я тебе, сынок, прямо, как есть и говорю. Король наш Георг, да продлят боги его дни, сидел в крепости Харднатс, а Синие Белки должны были, стало быть, евойным войскам в подкрепление идти. Да только король Бьёрна такую тьму войск привёл, что теперь ни король, ни Синие Белки из Харднатса носу не кажут и сидят там в осаде все вместе. А вот сидеть да ждать им долго не придётся.

— Почему? Им уже идут на помощь?

Копейщик хмыкнул и дёрнул себя за длинный ус.

— Ну, ежели, считать голодную смерть — помощью, тогда да. Ну, а ежели нет — тогда нет. Мы, вон, должны были им помочь.

Солдат обвёл рукой колонну оборванных солдат.

— Токмо пыжились сильно, а вышел пшик. Разбили нас и осаду мы не сняли. Так что, сидит наш король вместе с Синими Белками в Харднатсе и помощь ждать более неоткуда. А поскольку жратвы у них там в крепости не осталось, либо помрут сегодня завтра с голодухи, ну, либо все в плен пойдут.

Солдат неодобрительно покачал головой, будто осуждая саму возможность сдаваться в плен.

— Всё так плохо? — спросил Блонди.

— А то как же. Плохо-то не то слово. Голодуха, каннибализм, содомия, мрут в день тысячами, а то и десятками тысяч, хочу тебе сказать.

— Вы разве всё это сами видели? — спросил Генри.

— Нет, просто сказать хочу. Видел, не видел, какая разница, парень. Я богов никогда не видел, что же теперь, не существует их?

— Что же, это очень мудро, — с серьёзным лицом сказал Блонди.

— То-то и оно, парень. В общем, Синих Белок твоих найти нетрудно. Завтра уже глядишь или на погосте или в плену короля бьёрнского. Там и ищите.

— А где крепость Харднатс?

Солдат махнул рукой в том направлении, откуда пришёл.

— Дорога туда одна и прямая, не промахнётесь, завтра к полудню увидите, самое позднее.