Балетные туфельки

Там было одно-единственное письмо — длинный белый конверт с турецкой маркой. Сесил осторожно вскрыл конверт ножом — это был хороший конверт, который можно было бы использовать еще раз. Он сразу это заметил как очень аккуратный и наблюдательный человек. Обратил внимание, что конверт был отправлен из отеля в Стамбуле, взглянул на подпись в конце письма, чтобы знать, от кого оно, но не смог разобрать. Однако секретарь в отеле, который напечатал письмо, приписал внизу: «Сэр Уильям Хугл». Сесилу, как управляющему банка, было знакомо это имя.

О гибели Кристофера Докси при землетрясении писали все газеты, но для Сесила этого имени просто не существовало. С тех пор как Кристофер сбежал из дома отца, прихватив с собой некоторые вещи, он был в глазах Сесила вором. И лучше всего о нем было просто забыть. В Фитоне никому и в голову не приходило, что обыкновенные мистер и миссис Докси, проживающие в Данроамине и выращивающие пластиковые цветы, имеют какое-то отношение к знаменитому художнику.

По радио в новостях сообщали, что в последние годы картины Кристофера стоили довольно дорого, и это вызвало у Мейбл вопрос:

— Дорогой, не ты ли случайно являешься его наследником?

— Думаю, это я, — кивнул Сесил. — Видимо, со временем с нами свяжутся.

И теперь, приступив к чтению письма, он сказал Мейбл:

— Это из Турции, наверняка про наследство от Кристофера. Удивительно, как быстро они нашли мой адрес.

Но по мере чтения письма выражение лица Сесила разительно менялось. Он ворчал и недовольно хмыкал, Мейбл видела, как его бледное лицо стало красным, а потом и пурпурным. Когда он дочитал, то с такой силой ударил кулаком по столу, что если бы стол был сделан из обычного дерева, он наверняка бы треснул.

— Безобразие! Как он смеет вмешиваться в чужие дела?! Зачем он разыскал мой адрес?! Как он смеет учить меня, что надо делать и чего не делать?!?

— Кто, дорогой? — тихо спросила Мейбл.

Сесил едва мог говорить, так он был рассержен.

— Сэр Уильям Хугл. Похоже, у Кристофера была жена полька, и у них трое детей.

Мейбл понятия не имела, кто такой сэр Уильям Хугл и почему так разозлился Сесил, поэтому она сказала, всеми силами пытаясь скрыть свой ужас:

— Трое детей!

Сесил готов был ударить Мейбл за то, что она повторяла каждое его слово.

— Слушай! — заорал он. — Вот последний абзац письма: «Я планирую привезти детей к вам в конце недели. Я пришлю телеграмму с указанием времени нашего прибытия».

В тот день, когда сэр Уильям вернулся в лагерь № 1, детям стало уже лучше. Сильный холод, который наступил после землетрясения, прошел, и они сидели на солнышке у больничной палатки и завтракали. Они выглядели, как жалкие оборванцы.

— Бедняги, вам нужна новая одежда, — сказал сэр Уильям. — Нам надо пойти в магазин.

Анна удивилась его незнанию.

— Здесь нет магазинов, а в гуманитарной помощи нет детской одежды.

— Должны привезти, — пояснил Гасси. — Нам медсестра сказала.

— Думаю, не стоит ждать, — сказал сэр Уильям. — Поехали в Стамбул. Там хорошие магазины.

Дети уставились на него так, как будто он бредил. Конечно, они слышали о Стамбуле, но никогда там не были. Кристофер без особой надобности не заезжал в города, поскольку там сложно было найти место для стоянки дома на колесах. Франческо, привыкший путешествовать со скоростью Того, предположил:

— Стамбул ведь далеко?

Сэр Уильям достал из кармана сигарету и закурил ее.

— Далеко откуда? — спросил он.

Да, это был вопрос. Он заставил детей вспомнить о том, о чем они старались не думать. Где теперь их дом? Все пропало: Кристофер, Ольга, Жардек, Бабка, Того и даже маленький домик и дом на колесах. Когда они уйдут из палатки, им некуда будет вернуться.

Франческо вздрогнул, а у Гасси стал такой вид, как будто его сейчас стошнит. Две слезинки скатились по щекам Анны.

— Вы извините, — выдавила она, — но не надо было задавать такой вопрос.

— Глупости! — воскликнул сэр Уильям. — Вы не можете навсегда оставаться в больничной палатке. Вас временно поручили мне, и я вас не оставлю, пока вы нормально не устроитесь. А теперь, Франческо, расскажи мне, как старший, что ты знаешь про свою семью.

Франческо хотелось помочь, но все их знакомые умерли. Однако сэр Уильям об этом знал и, видимо, имел в виду более дальних родственников.

Тогда Гасси сказал:

— Был папа нашего папы. — Он посмотрел на Франческо и Анну. — Это был ужасный человек, который не позволял папе рисовать.

Франческо вспомнил, как часто отец рассказывал им свою историю. Он повернулся к сэру Уильяму.

— Поэтому папе пришлось взять из дома некоторые вещи, чтобы купить билет до Парижа, где он должен был учиться.

Сэр Уильям кивнул.

— И правильно сделал, потому что он стал очень хорошим художником. Вы не знаете, где жил ваш дедушка?

Дети замотали головами. Не один раз они слышали название этого места, но поскольку никогда не были в Англии, то не запомнили его. Тут Гасси вспомнил кое-что еще.

— Брат нашего папы уже работал в банке, когда папа еще учился в школе. — Он победоносно взглянул на Франческо и Анну. — Помните, как Кристофер нам рассказывал?